Книга 1 - [64]

Репортеры тучею кишат у тех ворот,

Лишь один упрямо за моей спиной скучает,

Он сегодня славно отдохнет.

Извиняюсь, вот мне бьют Головой…

Я касаюсь. Подают угловой.

Бьет десятый. Дело в том,

Что своим сухим листом

Размочить он может счет нулевой.

Мяч в моих руках. с ума трибуны сходят.

Хоть десятый его ловко завернул,

У меня давно такие не проходят,

Только сзади кто-то тихо вдруг вздохнул.

Обернул лицо, слышу голос из-за фотокамер:

«Извини, но ты мне, парень, снимок запорол.

Что тебе, ну лишний раз потрогать мяч руками,

Ну, а я бы снял красивый гол.»

Я хотел его послать, не пришлось

Еле-еле мяч достать удалось.

Но едва успел привстать,

Слышу снова: «Ну вот, опять,

Все ловить тебе, хватать, не дал снять.»

Я, товарищ дорогой, все понимаю,

Но культурно вас прошу: «Пойдите прочь!

Да, вам лучше, если хуже я играю,

Но, поверьте, я не в силах вам помочь».

Ну вот летит девятый номер с пушечным ударом,

Репортер бормочет: «Слушай, дай забить,

Я бы всю семью твою всю жизнь снимал задаром».

Чуть не плачет парень, как мне быть?

Это все-таки футбол, — говорю,

Нож по сердцу каждый гол вратарю.

«Да я ж тебе, как вратарю

Лучший снимок подарю

Пропусти, а я отблагодарю».

Гнусь, как ветка, от напора репортера,

Неуверенно иду на перехват,

Попрошу-ка потихонечку партнеров,

Чтоб они ему разбили аппарат.

Но, а он все ноет: «это, друг, бесчеловечно.

Ты, конечно, можешь взять, но только извини,

Это лишь момент, а фотография навечно,

Ну, не шевелись, подтянись».

Пятый номер, двадцать два, заменит,

Не бежит он, а едва семенит,

В правый угол мяч, звеня,

Значит, в левый от меня,

Залетает и нахально лежит.

В этом тайме мы играли против ветра,

Так что я не мог поделать ничего,

Снимок дома у меня, два на три метра,

Как свидетельство позора моего.

Проклинаю миг, когда фотографу потрафил.

Ведь теперь я думаю, когда беру мячи,

Сколько ж мной испорчено прекрасных фотографий,

Стыд меня терзает, хоть кричи.

Искуситель, змей, палач, как мне жить?

Так и тянет каждый мяч пропустить.

Я весь матч боролся с собой,

Видно, жребий мой такой.

Так, спокойно, подают угловой.

КОММЕНТАТОР ИЗ СВОЕЙ КАБИНЫ

Комментатор из своей кабины

Кроет нас для красного словца,

Но недаром клуб «Фиорентина»

Предлагал мильйон за Бышовца.

Что ж Пеле, как Пеле,

Объясняю Зине я,

Ест Пеле крем-брюлле

Вместе с Жаирзинья.

Муром занялась прокуратура,

Что ему реклама, он и рад.

Здесь бы Мур не выбрался из МУР-а,

Если б был у нас чемпионат.

Я сижу на нуле,

Дрянь купил жене и рад,

А у Пеле «Шевроле»

В Рио-де-Жанейро.

Может, не считает и до ста он,

Но могу сказать без лишних слов:

Был бы глаз второй бы у Тостао,

Он бы вдвое больше забивал голов.

Что же Пеле, как Пеле

Объясняю Зине я,

Ест Пеле крем-брюлле

Вместе с Жаирзинья

Я сижу на нуле,

Дрянь купил жене и рад,

А у Пеле «Шевроле»

В Рио-де-Жанейро.

БЕГ ИНОХОДЦА

ЧТО СЛУЧИЛОСЬ В АФРИКЕ

В желтой жаркой Африке,

В центральной ее части,

Как-то вдруг, вне графика,

Случилося несчастье.

Слон сказал, не разобрав:

— Видно быть потопу.

В общем так: один жираф

Влюбился в антилопу.

Тут поднялся галдеж и лай,

И только старый попугай

Громко крикнул из ветвей:

— Жираф большой, ему видней.

Что же, что рога у ней, —

Кричал жираф любовно, —

Нынче в нашей фауне

Равны все поголовно. если

Вся моя родня

Будет ей не рада,

Не пеняйте на меня,

Я уйду из стада.

Тут поднялся галдеж и лай,

И только старый попугай

Громко крикнул из ветвей:

— Жираф большой, ему видней.

Папе антилопьему

Зачем такого сына?

Все равно, — что в лоб ему,

Что по лбу, — все едино.

И жирафа мать брюзжит, —

Видали остолопа?

И ушли к бизонам жить

С жирафом антилопа.

Тут поднялся галдеж и лай,

И только старый попугай

Громко крикнул из ветвей:

— Жираф большой, ему видней.

В желтой жаркой Африке

Не видать идиллий.

Льют жираф с жирафихой

Слезы крокодильи.

Только горю не помочь,

Нет теперь закона…

У жирафов вышла

Дочь замуж за бизона.

Пусть жираф был неправ,

Но виновен не жираф,

А тот, кто крикнул из ветвей:

— Жираф большой, ему видней.

ПЕСНЯ ПРО МАНГУСТОВ

Змеи, змеи кругом, будь им пусто!

Человек в иступленьи кричал

И позвал на подмогу мангуста,

Чтобы, значит, мангуст выручал.

И мангусты взялись за работу,

Не щадя ни себя, ни родных,

Выходили они на работу

Без отгулов и выходных.

И в пустынях, степях и в пампасах

Даже дали наказ патрулям

Игнорировать змей безопасных

И сводить ядовитых к нулям.

Приготовьтесь, сейчас будет грустно:

Человек появился тайком

И поставил силки на мангуста,

Объявив его вредным зверьком.

Он наутро пришел, с ним собака,

И мангуста упрятал в мешок,

А мангуст отбивался и плакал,

И кричал: «Я полезный зверек»

Но мангустов в порезах и ранах,

Все швыряли в мешок, как грибы,

Одуревших от боли в капканах,

Ну и от поворота судьбы.

И гадали они: «В чем же дело?

Почему нас несут на убой?»

И сказал им мангуст престарелый

С перебитой передней ногой:

«Козы в Бельгии съели капусту,

Воробьи — рис в Китае с полей,

А в Австралии злые мангусты

Истребили полезнейших змей.»

Это вовсе не дивное диво:

Раньше были полезны, и вдруг

Оказалось, что слишком ретиво

Истребляли мангусты гадюк.

Вот за это им вышла награда

От расчетливых наших людей.

Видно люди не могут без яда,

Ну, а значит, не могут без змей.

И снова змеи кругом… будь им пусто!

БАЛЛАДА О КОРОТКОМ СЧАСТЬЕ

Трубят рога: скорей, скорей!