Книга 1 - [59]

— Дай рубля, прибью а то.

Я — добытчик или кто?

А не дашь, так и пропью долото.

Ты уймись, уймись, тоска у меня в груди

Это только присказка, сказка впереди.

— Я ли ягод не носил? — снова леший голосил

— А коры по сколько кил приносил?

Надрывался издаля, все твоей забавы для.

Ты ж жалеешь мне рубля, ах, ты тля!

Ты уймись, уймись, тоска, у меня в груди

Это только присказка, сказка впереди.

И невиданных зверей, дичи всякой нету в ней:

Понаехало за ней егерей

Так что, значит, не секрет:

Лукоморья больше нет.

Все, о чем писал поэт, это бред.

Ты уймись, уймись, тоска душу мне не рань.

Раз уж это присказка, значит дело — дрянь.

ПЕСНЯ О ВЕЩЕМ ОЛЕГЕ

Как ныне сбирается вещий Олег

Щиты прибивать на ворота,

Как вдруг подбегает к нему человек

И ну, шепелявить чего-то.

— Эх, князь, — говорит ни с того, ни с сего,

А примешь ты смерть от коня своего!

Вот только собрался идти он на вы,

Отмщать неразумным хозарам,

Как вдруг набежали седые волхвы,

К тому же разя перегаром.

И говорят ни с того, ни с сего,

Что примет он смерть от коня своего.

Да кто вы такие, откуда взялись?

Дружина взялась за нагайки.

Напился, старик, так поди, похмелись,

И неча рассказывать байки.

И говорить ни с того, ни с сего,

Что примет он смерть от коня своего.

Ну в общем они не сносили голов:

Шутить не могите с князьями!

И долго дружина топтала волхвов

Своими гнедыми конями.

Ишь, говорят ни с того, ни с сего,

Что примет он смерть от коня своего.

А вещий Олег свою линию гнул,

Да так, чтоб никто и не пикнул.

Он только однажды волхвов помянул

И то саркастически хмыкнул:

Ведь надо ж болтать ни с того, ни с сего,

Что примет он смерть от коня своего.

А вот он, мой конь, на века опочил,

Один только череп остался.

Олег преспокойно стопу возложил

И тут же, на месте, скончался.

Злая гадюка кусила его,

И принял он смерть от коня своего.

Каждый волхвов покарать норовит,

А нет бы прислушаться, правда!

Олег бы послушал — еще один щит

Прибил бы к вратам Цареграда.

Волхвы-то сказали с того и с сего,

Что примет он смерть от коня своего!

ПОЕЗДКА НЕЧИСТИ В ГОРОД

От скучных шабашей

Смертельно уставши,

Две ведьмы идут и беседу ведут:

Ну что ж говорить,

Сходить, посмотреть бы,

Как в городе наши живут!

Как все изменилось,

Уже развалилось

Подножие лысой горы,

И молодцы вроде

Давно не заходят,

Остались одни упыри.

Навстречу им леший:

Вы камо грядеши?

— Намылились в город: у нас ведь тоска!

— Ах гнусные бабы,

Так взяли хотя бы

С собою меня, старика!

Ругая друг дружку,

Взошли на опушку.

Навстречу попался им враг-вурдалак.

Он скверно ругался,

Он к ним увязался,

Крича, будто знает, что как.

Те к лешему: — как он?

— Возьмем вурдалака!

Но кровь не сосать и прилично вести!

Тот малость покрякал,

Клыки свои спрятал,

Красавчиком стал, хоть крести!

Освоились быстро,

Под видом туристов

Поели, попили в кафе «Гранд-Отель»,

Но леший поганил

Своими ногами,

И их попросили оттель.

Пока леший брился,

Упырь испарился,

И леший доверчивость проклял свою.

А ведьмы пошлялись

И тоже смотались,

Освоившись в этом раю.

И наверняка ведь,

Прельстили бега ведьм:

Там много орут, там азарт на бегах!

И там проиграли

Ни много, ни мало

Три тысячи в новых деньгах.

Намокший, поблекший,

Нахохлился леший,

Но вспомнил, что здесь его друг — домовой.

Он начал стучаться:

Где друг, домочадцы?

Ему отвечают: запой!

Пока ведьмы выли

И все просадили,

Пока леший пил, наливался в кафе,

Найдя себе вдовушку,

Выпив ей кровушку,

Спал вурдалак на софе.

ЛЕЖИТ КАМЕНЬ В СТЕПИ

Лежит камень в степи, а под него вода течет.

И на камне написано слово:

Кто направо пойдет — ничего не найдет,

А кто прямо пойдет — никуда не придет,

Кто налево пойдет — ничего не поймет

И ни за грош пропадет.

Перед камнем стоят без коней и без мечей

И решают: идти иль не надо

Был один из них зол,

Он направо пошел,

В одиночку пошел,

Ничего не нашел,

Ни деревни, ни сел,

И обратно пришел.

Прямо нету пути никуда не прийти

Но один не поверил в заклятье,

И, подобравши подол,

Напрямую пошел,

Долго ль, коротко бродил,

Никуда не забрел,

Он вернулся и пил,

Он обратно пришел.

Ну, а третий был дурак,

Ничего не знал и так,

И пошел без опаски налево.

Долго ль, коротко ль шагал,

И совсем не страдал,

Пил, гулял и отдыхал,

Никогда не уставал,

Ничего не понимал,

Так всю жизнь и прошагал,

И не сгинул, и не пропал.

СТРАННАЯ СКАЗКА

В тридевятом государстве,

Трижды девять двадцать семь,

Все держалось на коварстве,

Без проблем и без систем.

Нет того, чтоб сам воевать,

Стал король втихаря попивать.

Расплевался с королевой,

Дочь оставил старой девой,

А наследник пошел воровать.

В тридесятом королевстве

Трижды десять тридцать, что-ль?

В добром дружеском соседстве

Жил еще один король.

Тишь да гладь, да спокойствие там,

Хоть король был от явленный хам,

Он прогнал министров с кресел,

Оппозицию повесил

И скучал от тоски по делам.

В триодиннадцатом царстве,

То бишь в царстве тридцать три,

Царь держался на лекарстве

Воспалились пузыри.

Был он милитарист и вандал,

Двух соседей зазря оскорблял,

Клал им каждую субботу

Оскорбительную ноту,

Шел на международный скандал.

В тридцать третьем царь сказился,

Не хватает, мол, земли.

На соседей покусился,

И взбесились короли.

Обуздать его, снять, только глядь

Нечем в двадцать седьмом воевать,

А в тридцатом полководцы

Все утоплены в колодце,

И вассалы восстать норовят.