Ключик - [29]

— Я готов! — проскрипел Сеймас. — Можешь начинать играть в медсестру.

Господи, почему ей в его словах слышится какой-то двойной смысл, вгоняющий её в еще большую краску? Как же хорошо, что лейтенант уткнулся лицом в подушку и не видит, как у неё трясутся руки, и лицо, скорее всего, напоминает цветом вызревший на солнце томат. Эмма посмотрела на израненную спину Сеймаса, и тут же смущение стало стыдом, выметая все дурацкие непонятные мысли. Лежащему перед ней человеку просто была нужно помощь, а она тут позволяет себе думать черте что!

Эмма осторожно распечатала упаковку и покрыла всю поврежденную поверхность специальным обеззараживающим и размягчающим корки тканым материалом, как можно нежнее распределяя его.

— Смелее, Джимми. Та хрень, что ты заставила меня глотнуть, кажется, реально работает, — судя по голосу, похоже было, что Сеймас уже слегка «поплыл». — Давай поскорее покончим с этим.

— Я стараюсь делать все, как мне объясняли. И я не заметила, чтобы вы куда-то сегодня опаздывали, так что не собираюсь делать больно, излишне поторопившись, — возразила Эмма.

— Да ладно, а то, ты думаешь, я не видел, как ты на меня глазами сверкала всю неделю. Наверняка фантазировала о том, как прикончишь меня, расчленишь труп, а куски разбросаешь с геликоптера.

Да, похоже, в санчасти ей дали что-то реально вставляющее.

— Лейтенант, у меня, благодаря вашему внимательному и тщательному подходу на фантазии, сил не оставалось, так что я хотела прикончить вас как-нибудь банально, а главное — с минимумом усилий, — неожиданно для себя фыркнула Эмма. — А в том месте, когда нужно было что-то делать с вашим здоровенным трупом, я обычно уже засыпала.

— Называй меня Сейм, — пробормотал мужчина. — А то как-то тупо выходит. И я должен был так себя вести.

— Почему?

— Не скажу! Тебе знать не положено! — он приподнялся, чтобы еще и помотать головой, видимо, для полноты утверждения.

— Лежите… Лежи спокойно, Сейм. Теперь я понимаю, почему ты обезболивающие не принимаешь.

— Да меня от них конкретно прёт. И язык развязывается.

Сеймас издал звук, какого она от него еще никогда не слышала.

Руки Эммы зависли над спиной мужчины. Она что, не в своем уме, или, правда, только что СС издал нечто похожее на хриплое хихиканье? Она промолчала, решив, что уточнять, так ли это, с её стороны будет весьма опрометчиво. Выждав нужное время, стала снимать ткань вместе с приставшими к ней струпьями. Лейтенант же, похоже, не испытывал от этого ни малейшего дискомфорта, и девушка мысленно поблагодарила тех, кто составлял рецептуру такого сильного препарата.

— Ты не должна на меня злиться, Джимми, — продолжил вещать Сеймас, расслабляясь и закрывая глаза.

— Я сейчас и не злюсь. Просто знаю, что, как только ты опять придешь в себя, снова начнешь рычать на меня и издеваться. Хотя думаю, что от тебя, Сейм, совсем не убыло бы, если бы ты был хоть немного повежливей. Я ведь не стану хуже понимать твои приказы, если ты не будешь язвить и подчеркивать, какое я ничтожество по сравнению с вами — такими суперменами.

— Хммм. Я вовсе не ставил своей целью издеваться над тобой. И ничтожеством я тебя не считаю, маленькая Джимми. Ты… необыкновенная.

Эмма стала тщательно накладывать ту самую «вторую кожу», что использовал Сейм для её руки во время задания.

— Очень жаль, что завтра ты все забудешь. Я была бы не против видеть тебя… ну, не знаю, более добрым, что ли.

— Я не добрый! — язык у мужчины уже слегка заплетался, как у пьяного.

— Ерунда. Тебе просто кажется, что если ты станешь вести себя чуточку дружелюбней, то потеряешь свой имидж жесткого парня. Но, поверь, если ты будешь хоть иногда улыбаться, небо не упадет на землю. И никто, у кого есть глаза и хоть капля мозгов, не усомниться ни за что в твоей крутизне.

Эмме показалось, что Сеймас отключился, и она осмотрела в последний раз результат своей первой в жизни перевязки. Плотный слой искусственной кожи буквально на глазах прирастал ко всем повреждениям, закрывая их и создавая защиту. Эмма по себе знала, что даже когда действие наркотика закончится, боль не вернется в полном объеме. А значит, мужчина вполне сможет поесть самостоятельно, когда очнется. Эмма поднялась, укрыла его простыней и собралась уйти. Когда она уже была у двери, неожиданно лейтенант её окликнул.

— Джимми?

— Да? — вздрогнув, обернулась она.

— А крутой парень — это хорошо или плохо, по-твоему? — сонно пробормотал он.

— Ну, думаю, что когда он твой друг — это просто замечательно. А если враг… ну, это явно паршиво.

Она не была уверена, что Сеймас слышал её ответ, и, подождав еще с минуту, просто подошла к двери.

— Джимми? — снова окликнул её Сейм.

— М-м-м?

— Твои руки на мне… Это было… — он замолчал, Эмма еще какое-то время стояла в ожидании продолжения.

Но его так и не последовало, и поэтому она пошла к себе. Растянувшись на своей койке, она никак не могла избавиться от видения обнаженного мужчины. Она видела их к этому моменту уже десятки, но по какой-то странной причине, если от других ей всегда хотелось отвернуться, то к лейтенанту глаза притягивались, словно металл к мощному магниту. Это ведь ненормально? Может, у него тоже есть какие-то способности сродни тем, что у Кироса, и ей не стоит смотреть на него слишком долго и пристально? Но будь так, Пич ведь предупредила бы её? Могла ли она спросить напрямую у подруги? Эмма усмехнулась. Ну да, просто гениальная идея. Что она скажет?