Ключи стихий - [4]

Однако на разглагольствования его облачное «лицо» уже не обращало внимания — устремив взор теперь к Анике. Та даже смутилась, потупилась под этим пристальным взглядом.

— А я… никогда никого не убивала, — в нерешительности молвила Аника, — лично, по крайней мере. И, надеюсь, никогда не придется.

Позднее Джилрой готов был держать пари хоть на все сокровища мира, что ответ именно его юной спутницы повлиял на решение обитателей черной крепости. Так или иначе, а почти мгновение спустя после произнесенных Аникой слов от тропы к воротам, через ров протянулся мост. Протянулся, точно вырос прямо из земли. Или возник из воздуха — кому как больше нравится.

Мост состоял из каменных плит. И был не то чтобы узкий, но даже двум человекам разойтись на нем было бы нелегко. Вдобавок, глупыми удобствами вроде перил опять-таки зодчий магический себя не утруждал. Так что передвигаться по мосту следовало осторожно, без беготни и суеты.

А ровно в тот же миг, когда Ролан, Джилрой и Аника преодолели мост и подошли к воротам, металлические створки разошлись. Сами собой и ни раньше, ни позже. И оставались раскрытыми столько времени, сколько потребовалось трем гостям, чтобы пройти во двор крепости.

* * *

Телохранитель конфидента, Крогер, оказавшись в обители Прирожденных, наверняка не преминул бы сострить в обычной своей манере. Предположив, что хозяева здешние наверняка даже подтираются и сортир чистят с помощью волшебства.

Но, увы, и еще тысячу раз, увы: ничего сказать бывший капитан городской стражи Нэста уже не мог. Потому как сложил голову на Из-Монта-Фог, в схватке с пиратами — подручными Гобана Золотого. Причем погиб отважный телохранитель, как ни крути, в том числе из-за самонадеянности охраняемого им Ролана. Ведь именно конфидент отказался тогда от сопровождения в лице матросов с «Перста Сабрины». Отказался с тошнотворно-презрительной небрежностью, никак не достойной доверенного лица короля.

Осознание тогдашнего своего просчета весьма тревожило совесть сэра Ролана. Не давая ни забыть своей вины, ни отрицать ее. Потому, добившись теперь аудиенции у самых могущественных магов мира, конфидент позволил себе хоть осторожную, но надежду. Надежду на то, что Прирожденные как-нибудь помогут ему исправить содеянное, вернуть Крогера к жизни. Даром, что прибыл сюда Ролан совсем с другой миссией.

Так или иначе, но впечатление внутренняя обстановка в черной крепости произвела именно такое, что могло бы вызвать остроту Крогера — грубую, но по сути. По другую сторону крепостной стены конфидент и его спутники не увидели никаких хозяйственных построек, вроде амбаров, хлевов и мастерских. Только дома в один-два этажа, сложенные из каменных плит и с почти плоскими крышами. Не было и никаких работников, никакой обслуги. И мусорных куч, неизбежно возникающих в любом поселении разумных существ, гости не заметили тоже.

Вообще, крепость оказалась какой-то неестественно безлюдной. И потому была погружена в тишину, непривычную, наверное, любому, кроме совсем уж безнадежных отшельников. Здесь не разносился гул голосов — никто не кричал от боли, гнева или просто в попытках обратить на себя внимание. Никто не беседовал, не смеялся и не плакал. Не стучали топоры и молоты, не слышался цокот копыт по мостовой, не позвякивали монеты и не звонили колокола. Большинство домов выглядели заброшенными, негостеприимными из-за наглухо закрытых дверей и ставен. А из всех местных обитателей, сколько бы их ни было, встречать Ролана и спутников вышел один-единственный человек.

Передвигался он навстречу гостям легко, непринужденно и изящно. И чувствовалась в движениях Прирожденного та естественная мягкость, что присуща любому животному семейства кошачьих, но нечасто оказывается свойственной двуногим существам.

Выглядел Прирожденный не молодым пареньком, но, скорее, мужчиной в расцвете лет. Еще стройным и подтянутым… хотя почему «еще»? Вполне возможно, что человек, родившийся с магическим даром, мог хорошо выглядеть и оставаться полным сил столько, сколько сам и захочет.

Не сказалась на внешнем облике одного из хозяев острова и такая, казалось бы, мелочь, как отсутствие цирюльни. Потому как волосы Прирожденного были коротко и аккуратно подстрижены. Такой же аккуратной, ухоженной выглядела и его черная окладистая борода.

В отличие от членов магического цеха, одет Прирожденный был не в мантию, а в обычную одежду. Сюртук, штаны, сапоги. Отчего походил больше не на волшебника, а на небогатого дворянина.

— Братство Прирожденных приветствует тебя, смертный, — обратился он к Ролану, — и благодарит за возвращение реликвии, вверенной нам на хранение. А теперь прошу… передать нам ее: один из Ключей Стихий, оказавшихся в твоих руках.

С этими словами Прирожденный протянул руку и замер — молча, выжидающе. Однако конфидент не спешил с ответным жестом.

— Во-первых, смертный я или нет, — произнес он с терпеливой назидательностью жреца на проповеди, — а не помешало бы обращаться ко мне по титулу и по имени. Ну, или хотя бы просто по имени. И к спутникам моим.

На последних словах он чуть повернул голову в сторону рядом стоявших Джилроя и Аники.