Ключи от заколдованного замка - [116]

Медицинского обслуживания вовсе не было, если не считать лекарей в Охотске и Петропавловске. Справлялись своими средствами, а в Америке обращались за помощью к алеутским, кадьякским и индейским колдунам.

И все же русские корабли регулярно выходили из Охотска и Петропавловска в Русскую Америку. На них везли необходимое снаряжение и провиант для нужд колонии. Ни туманы, ни жестокие штормы не останавливали отважных мореходов. Постепенно берега Аляски и прибрежных островов исследовались, наносились на карту руками безвестных тружеников, совершавших великий подвиг во славу России.

Николай Петрович поселился на самом верху каменного кекура. Там стоял бревенчатый дом о пяти саженях длины и трех в поперечнике, с двумя комнатами и сенцами. В одной поселился Резанов, в другой жили корабельные подмастерья. В комнатах было тепло и уютно, топилась кирпичная печь.

Для правителя дом еще достраивался, а сам он жил в небольшой избушке.

Николай Петрович долго не мог уснуть на новом месте. За ширмой спал сном праведника камердинер Иван. Он не забыл повесить в углу икону святого Николая, покровителя моряков и всех путешествующих, и зажег красную лампаду. Иван был простым верующим человеком, не забывал постов, праздников и церковных служб. А на Кадьяке ему монахи не понравились. Резанов вспомнил духовную миссию. Одичавшие, заросшие бородами, монахи встали перед его глазами. Они жаловались на правителя Баранова, оправдывая вмешательство в дела компании, называли себя казенной стороной.

«Я сказал святым отцам, — вспоминал Резанов, — что буде они шаг без воли правителя сделают и вмешаются во что-либо гражданское, то дано от меня повеление выслать такого преступника в Россию, где за нарушение общего спокойствия будет он расстрижен и примерно наказан. Они плакали, валялись в ногах и обещали вести себя так, что правитель всегда с похвалой об них отзываться будет…»

Уже за полночь снова зашумел по крыше утихший было дождь, и Николай Петрович заснул.

30 августа Александр Андреевич праздновал тезоименитство императора Александра Павловича и свои именины.

В только что построенной казарме, где еще пряно пахло древесными стружками, собрались его соратники и товарищи. Присутствовали Николай Петрович Резанов с доктором Лангсдорфом и лейтенанты Давыдов и Хвостов.

Стол украшали бутылки с шампанским, давно не виданным правителем Барановым, и восточные сладости, предназначенные в подарок японскому императору. В большой вазе лежали турецкие папиросы из запасов посла.

Со стаканом в руках поднялся главный правитель.

— В честь нашего августейшего акционера его величества императора Александра Павловича ура, господа!

Здравица правителя была дружно поддержана.

Николай Петрович Резанов поздравил собравшихся с прекрасной библиотекой, доставленной из Петербурга на корабле «Нева». Больше тысячи книг пожертвовали русские писатели и видные общественные деятели для просвещения жителей Америки. Петербургская Академия художеств прислала портреты, рисунки и картины. Это было радостным событием для населения Аляски. Александр Андреевич получил в подарок от министра морских дел адмирала Чичагова модели и чертежи новейших судов.

— Матушка-императрица Екатерина назвала здешние места, — сказал Резанов, — «где-то у шорта на кулишки». Так думают в Петербурге и по сие время. А я побывал в самых отдаленных областях американской земли, и слышал там русскую речь, и встретил гостеприимных людей, пекущихся о пользах отечества.

— Браво, — раздались голоса — браво, господа! — Послышались аплодисменты.

— Николай Петрович, — обратился к послу Баранов, — вам довелось увидеть великую императрицу?

— Я знавал трех русских государей: императрицу Екатерину, императора Павла и императора Александра. Все они милостивейше соизволили слушать мои доклады и разговаривать со мной.

Компанейские чиновники во все глаза глядели на человека, видавшего трех императоров.

В самый разгар празднества в гавань пришла байдарка, посланная Иваном Александровичем Кусковым. Правителю была передана записка. Скачущими, неровными буквами Иван Александрович сообщал, что промышляет в Чилхатском заливе. Промысел хороший, но колоши ведут себя неспокойно, и он ожидает нападения.

Александр Андреевич заволновался, показал записку Резанову.

— Что надлежит сделать, Александр Андреевич? Прекратить промысел?

— Колоши подумают, что мы боимся.

— Но тогда что же? Вы говорили, что шестьсот охотников на трехстах байдарках бесценны для компании.

— Да, это так… Надо послать бриг «Елизавету» на подмогу. На корабле шесть восьмифунтовых пушек. Командир — лейтенант коронной службы Сукин.

— Согласен, согласен. Дайте приказ командиру, Александр Андреевич.

— Послушает ли он меня?

— Как он может не слушать! Позвать сюда немедленно.

За лейтенантом побежал один из старовояжных.

В дверь постучали. Вошел среднего роста, худощавый человек с бледным опухшим лицом. Он был в расстегнутой шинели и без шапки.

— Лейтенант флота Сукин, — протянул он руку камергеру.

— Не видно, что вы лейтенант, — не заметив руки, ответил Резанов. — Я действительно камергер двора его императорского величества, начальник всей Америки.