Ключи от рая - [74]

Я очень хочу получить эту работу. Ну зачем я влезла в эту грязь?

Я даже не могу пошевелиться, чтобы встать и привести себя в порядок. Найти что надеть на себя. О господи, на блузке, кроме пятен от вина, еще и спагетти!

Да, действительно, потом мы поехали в паста-бар. Вместо того чтобы поехать на автобусе домой, как нормальный человек, я лила слезы от счастья, что Кен предложил некоторым из нас поехать туда. Конечно, Моника отправилась тоже, сказав, что будет забавно отвезти туда Тони из картинной галереи и эту ужасную крикливую публику. Ну, в конце концов я, возможно, была самой крикливой. А один из посетителей подошел ко мне и угостил бутылкой вина за то, что я нарисовала вывеску для мастерской по ремонту велосипедов, принадлежавшей его отцу. И Моника решила, что это очень смешно. Эмер рисует вывески для ремонтных мастерских, просто невероятно, разве она годится на что-нибудь еще?

Кажется, в какой-то момент Кен прошептал, чтобы я не обращала на нее внимания, она нарочно заводит меня.

— Зачем? — спросила я.

— Потому что она ревнует.

Может быть, я просто подумала об этом. Он мог такое сказать, но, опять же, я могла это выдумать. Честно говоря, я помню вечер не очень хорошо. Было много напитков со льдом, потом все стояли в ряд и пели «By the Rivers of Babylon», и я вместе со всеми. И я думала, что все восхищаются мною.

А как мы платили? Вообще, мы платили? Господи, пусть будет так, что мы заплатили.

Да, я вспомнила. Кен сказал, что с каждого причитается по десятке, и все с этим согласились, кроме меня, у которой был приступ трезвости, и я сказала, что надо бы скидываться по пятьдесят, и, кажется, он сказал, что это глупости, это всего лишь плата за возможность видеть меня подольше. Моника это слышала, и это ей совсем не понравилось, и она своим тошнотворным голоском маленькой девочки сказала, что лично ее платить никто не заставит, потому что весь вечер в своем салоне она поила всех прекрасным вином. Это уже не понравилось Тони, который заявил, что на самом деле это он всех поил весь вечер. И, боюсь, я спросила, не собираются ли они подраться, чтобы восстановить справедливость, раз это так ужасно важно, кто платил за вино. И Кен поспешно заплатил по карте Visa и вывел нас всех на улицу.

У меня от свежего воздуха сильно закружилась голова, и я бы очень хотела, чтобы Кен отвез меня домой, только лишь для того, чтобы позаботиться обо мне и напоить молоком или водой. Но, конечно, мадам Моника настояла, чтобы он сопровождал ее, и мы все разъехались в разных направлениях. Он поймал мне такси, застегнул на мне мое замечательное замшевое пальто и сказал водителю, чтобы он был ко мне внимателен, потому что я особенный человек.

Мальчик, то есть водитель такси, был ко мне очень внимателен.

Я не могу винить Кена, он тут ни при чем. Он не просил водителя идти ко мне домой и спать со мной. Нет, к сожалению, я не могу сказать, что это его вина. В основном она моя.

Но зачем? Скажите мне, зачем? Я не ложусь в постель с незнакомцами, то есть в моей жизни этого никогда не было. Может быть, это произошло из-за того, что Кен обманул мои надежды? Дал ли он мне повод так думать? Не выдумала ли я все насчет него?

Думай, Эмер. Думай и постарайся вспомнить путь до дома. Думай тихонько. Не разбуди его.

Он был молодой, я бы сказала, чуть за двадцать. Худое, острое лицо, чем-то напоминающее лисье. Хитрая лиса, ожидающая благоприятного момента.

— Похоже, у вас был хороший вечер, — сказал он, когда я торопливо залезла в машину, вместо того чтобы попрощаться с Кеном и притвориться более трезвой, чем была.

— На самом деле у меня был дерьмовый вечер, если это так вас интересует, — холодно ответила я.

— И что же вы предпочли бы? — спросил он.

— Не ходить туда вообще. Не пить это дешевое вино, не разговаривать с этой скучной женщиной, не смотреть на ее плохие картины.

— Звучит ужасно, в самом деле, — сказал он.

Я не хотела, чтобы он меня жалел.

— Ну а как вы провели вечер? — надменно спросила я.

Кажется, он сказал, что вечер был похож на все остальные, — он пожал плечами и не мог вспомнить ничего особенного. Я ответила, что у него неправильное отношение к вечерам.

Господи, кто меня дернул за язык, почему у меня вызвало раздражение то, что он так скучно проводит свое время, и я решила скрасить ему вечер? Может быть, именно это он и делал каждый вечер. Что я о нем знала? Почти ничего.

Он что-то говорил про необходимость зарабатывать на жизнь, и я спросила его, есть ли у него девушка. Кажется, он сказал, что есть и зовут ее то ли Хисси, то ли Мисси, то ли еще каким-то ужасным именем. Во всяком случае, он не очень-то ее любит, если вечер закончился здесь.

Он сказал, что она современная женщина, работает в цветочном магазине. Она знает, что в любовных отношениях много беспокойства, лжи и чувства вины. Она не хочет себя ограничивать, она позволяет ему идти своим путем, а он позволяет ей жить по-своему. Таким образом, они идут по жизни, ни на что не закрывая глаза, ну и тому подобная чепуха.

Я сказала, что это нагромождение лжи — эта Хисси хочет быть с ним, но при этом будет притворяться, что не хочет, вот как это на самом деле выглядит. Сказала, что имею об этом представление, я притворяюсь, что равнодушна к Кену, но я люблю его, и, если бы знала, что это поможет, я бы оставила любую работу. Но не бывает так, чтобы удавалось все.