Ключ. Возвращение странницы - [10]

Гарт инстинктивно отшатнулся и застыл на месте, гадая, не выдал ли он себя движением, точь-в-точь как мисс Браун.

Она тоже некоторое время постояла, а потом быстро и бесшумно двинулась вперед и скрылась из виду. Теперь Гарт мог и не следить за ней. Он хорошо знал, что женщина – как он часто проделывал и сам – вошла через стеклянную дверь в бывший дедушкин кабинет. Но дверь там была с небольшим сюрпризом. Если руки у входившего хоть немного дрожали, если в ровном поступательном движении наступала хоть малейшая пауза, дверь издавала сердитый скрип. Гарт не сомневался, что руки у мисс Браун дрожали и его разбудил именно этот звук. Он прислушался – и вновь услышал скрип. Куда бы ни ходила мисс Браун, она управилась быстро, проведя вне дома не больше четверти часа. Что ж, спектакль закончился, она вернулась.

Гарт лег в постель. Едва коснувшись головой подушки, он немедленно вспомнил, где ему попадалось имя Медора.

В заглавии поэмы. Одной из тех длинных историй в стихах, которые были в моде на заре девятнадцатого века. Гарт понятия не имел, о чем и о ком шла речь в поэме, но сейчас видел заглавие совершенно отчетливо: «Конрад и Медора».

Он рывком приподнялся на локте и тихонько присвистнул. Он не знал, английское имя Медора или нет, но насчет Конрада сомневаться не приходилось: Конрад – немецкое имя.

Глава 6

В половине седьмого утра Гарт зевнул, потянулся и выпрыгнул из постели. Время пролетело незаметно. Он вспомнил про Конрада и Медору, посмотрел на часы и обнаружил, что уже половина первого ночи, потом заснул – и спал не просыпаясь, без сновидений, хотя порой его посещали совершенно безумные сны.

Гарт подумал, что пора вставать. Служанки в этом доме не отличались любовью к раннему подъему. Мейбл служила горничной еще при матери тети Софи – бог весть сколько лет прошло с тех пор, – а Флоренс готовила еду на протяжении тридцати лет. Мисс Софи пила чай в восемь, но вряд ли удалось бы разжиться чем-нибудь существенным до завтрака. Гарт подумал, что лучше побродить в саду, пока никто не встал. Ночная прогулка мисс Браун вселила в него любопытство, и он намеревался отправиться на разведку.

Он вышел из комнаты в коридор с занавешенными окнами и включил свет на лестничной площадке. Гарт не собирался будить весь дом и становиться причиной второго дознания, свалившись вниз головой на каменные плиты прихожей. Лампа зажглась, придав респектабельному жилищу слегка вызывающий вид. После яркого сияния утреннего солнца этот синтетический свет казался неуместным, поскольку придавал почтенной лестнице в доме священника потасканный вид полуночного гуляки.

Гарт почти достиг нижней ступеньки, когда что-то сверкнуло на ковре. Он наклонился и уколол палец о стекло. Бросив осколок в мусорное ведро в кабинете, Гарт мимоходом задумался, кто и что тут разбил. Мужчина вышел через стеклянную дверь, с удовольствием отметив, что его руки не утратили ни твердости, ни опыта. Петли не скрипнули. Он шагнул на мокрую от росы лужайку и окинул взглядом сад, точь-в-точь как ночью, из окна спальни. Картина была та же самая, но если ночью все вокруг дремало в лунном свете, то теперь природа оживилась волшебным образом: клумбы сверкали ярко, как драгоценные камни, старая замшелая стена грелась в утренних лучах. Слева на траве по-прежнему лежали тени, но теперь причиной их появления стало солнце, а деревья полнились цветом и светом, будь то кедр, увешанный шишками, похожими на стайку маленьких сов, рядами рассевшихся на огромных ветвях, или боярышник, покрытый ягодами. Именно здесь ночью Гарт заметил мисс Браун.

Он пересек сад, добрался до того места и застыл хмурясь. Возможно, мисс Браун не спалось или же она просто вышла подышать воздухом, но Гарт так не думал. Обитатели дома разошлись по комнатам в десять часов. Если бы мисс Браун пыталась заснуть, то не расхаживала бы в половине первого в черном кружевном платье, в котором сидела за столом.

В двух-трех метрах позади боярышника, в дальнем конце сада, серая стена заканчивалась аркой. В арке была дверь, сбитая из старых дубовых досок. Гарт поднял щеколду, толкнул калитку и оказался в узком проулке позади домов, выходивших на луг. С одной стороны проулка шла длинная сплошная ограда, которая через двадцать футов под прямым углом смыкалась с кладбищенской стеной, а с другой – высокая живая изгородь. В проулке оставалось достаточно места для двух человек, идущих бок о бок, или для мальчика на велосипеде. Этой тропкой в основном пользовались рассыльные, чтобы срезать путь. Справа тропа огибала церковный двор и выходила на главную улицу в центре деревни, слева – тянулась вдоль стены, пока та не заканчивалась, после чего сливалась с проселком, служившим границей выгона. За стеной стояло пять домов, и в проулок выходило пять калиток.

Возможно, мисс Браун вышла в одну дверь, а зашла в другую. Может быть, она решила навестить кого-нибудь из соседей. Благодаря разговорчивости мисс Фелл Гарт знал всех: мистер Ивертон, бывший бизнесмен и специалист по домашней птице, ныне живущий в Мидоукрофте; новый священник, поселившийся не у мисс Джонс, а в Лайлак-коттедж; мисс Донкастер по соседству, в Пенникотте; миссис Моттрам в Хейвене; доктор Эдвардс и его жена в Оук-коттедж. Вряд ли мисс Браун наведалась к кому-либо из них, не считая разве что мистера Ивертона, который, вполне возможно, имел привычку засиживаться за полночь и назначать тайные свидания дамам в вечерних платьях. Хотя какое же это свидание – длительностью десять минут, вряд ли больше, поскольку мисс Браун нужно было дважды пройти через сад. Гарт не сомневался, что минуло не более четверти часа между первым скрипом, который его разбудил, и вторым, ознаменовавшим возвращение компаньонки.