Ключ света - [76]

Ее глаза вновь были сухими, а рука твердой, когда она поставила стакан с водой на место.

— Я не могу заставить тебя полюбить меня в ответ, но у меня всегда останется надежда на это. Но я не знаю, не разлюблю ли я тебя. Это было бы так… словно что-то вырвали из меня. Я не знаю, смогу ли я стать такой, как прежде.

Он провел рукой по ее волосам, потом притянул ее ближе к себе, так что ее голова легла на его плечо.

— Никто никогда не любил меня, не так, как ты описываешь. Я не знаю, что с этим делать, Мэлори, но я тоже не хочу это потерять.

— Я видела, как могло бы быть, но это не было правдой. Всего лишь обычный день, идеальный, как драгоценность в моих руках. Он заставил меня увидеть и почувствовать это. И захотеть.

Он немного отодвинулся и повернул ее лицо к себе.

— Сон?

Она кивнула.

— Отказаться от этого было самым болезненным, что я испытывала в жизни. Это большая цена, Флинн.

— Расскажешь?

— Думаю, я должна. Я была уставшей. У меня было такое чувство, как будто меня эмоционально выжали. Я просто хотела лечь и на время забыть обо всем.

Она рассказала, как проснулась с чувством абсолютного благополучия, прошла по дому, полному любви, обнаружила его на кухне, делающим ей завтрак.

— Это должно было насторожить тебя. Чтобы я и готовил? Очевидное заблуждение.

— Ты делал мне французские тосты. Это мое любимое утреннее лакомство. Мы говорили об отпуске, и я вспомнила все другие места, где мы с тобой побывали. Эти воспоминания, они были такими настоящими. Потом проснулся ребенок.

— Ребенок? — он несколько побледнел. — У нас… Там был… ребенок?

— Я пошла и подняла его с колыбели.

— Его?

— Да, его. На стенах висели картины. Я их нарисовала. Они были великолепны, и помнила, как рисовала каждую из них. И знала, что еще одна незаконченная картина стоит на мольберте. Я взяла ребенка на руки из колыбели, и всепоглощающая любовь к нему просто захлестнула меня. Она переполняла меня. А потом… потом я поняла, что не знаю его имени. У меня не было для него имени. Я держала его в своих руках, ощущала мягкость и тепло его кожи, но я не знала его имени. Ты подошел к двери, и я могла видеть сквозь тебя. Я поняла, что это иллюзия. Ничего из этого не было реальностью.

Ей нужно было встать, подвигаться. Она подошла к окну и открыла занавески.

— Я была уже в студии, когда почувствовала боль. Моя студия, наполненная моими работами. Я чувствовала запахи краски и скипидара. В моей руке была кисть, и я знала, что с ней делать. Я знала все то, что так хотела знать всю свою жизнь. Это было также потрясающе, как держать на руках ребенка, вышедшего из моего тела. И также ложно. И он был там.

— Кто был там?

Она задержала на мгновение дыхание, повернулась.

— Его имя Кейн. Похититель душ. Он говорил со мной. Говорил, то я могу иметь все это — жизнь, любовь, талант. Это может быть реальностью. Если бы я просто осталась там, все это было бы моим. Мы бы любили друг друга. У нас бы был сын. Я бы рисовала. Это было бы идеально. Как жизнь во сне, и этот сон и есть реальность.

— Он прикасался к тебе? — Он стремительно провел руками по ее рукам и плечам, как будто пытаясь найти повреждения. — Он причинил тебе боль?

— Этот мир или тот, — сказала она, вновь успокоившись. — Мой выбор. Я хотела остаться, но я не могла. Я не хотела жить во сне, Флинн, и не имеет значения, насколько сладок этот сон. Если это не реально, это ничего не значит. И если бы я осталась, не стало бы это лишь другим способом похитить у меня душу?

— Ты была напугана. — Волнуясь за нее, Флинн прижался своим лбом к ее. — Он напугал тебя.

— Он пытался сломить меня, но я услышала, как ты стучишь в дверь, и проснулась. Зачем ты пришел?

— Ты была расстроена, когда мы расстались. Я не хотел, чтобы ты расстраивалась.

— Раздосадована, — поправила она и обняла его. — Я до сих пор раздосадована, но не хочу тратить силы еще и на это. Я хочу, чтобы ты остался. Я боюсь спать, боюсь, что могу вновь оказаться там и на этот раз не найду в себе сил, чтобы вернуться.

— Ты достаточно сильна. И если позволишь, я помогу тебе.

— Это тоже может оказаться иллюзией. — Она подняла лицо и прикоснулась губами к его губам. — Но ты мне нужен.

— Это реальность. — Он поднял ее руки и поцеловал каждую из них по очереди. — Это единственная вещь во всей этой неразберихе, в которой я уверен. Что бы я к тебе не чувствовал, Мэл, это реально.

— Если не можешь сказать, что ты чувствуешь, тогда покажи мне. — Она притянула его к себе. — Покажи мне сейчас.

Все противоречивые эмоции, стремления, сомнения и желания, вылились в поцелуй. И когда она ответила, он принял решение. Он почувствовал невыразимую нежность, когда поднял ее и стал укачивать на руках.

— Я хочу уберечь тебя от опасности, и мне все равно, если это раздражает тебя. — Он отнес ее в спальню, положил на кровать и начал раздевать. — Я сделаю все, что потребуется.

— Мне не нужно, чтобы ты присматривал за мной. — Она коснулась рукой его щеки. — Мне нужно, чтобы ты смотрел на меня.

— Мэлори, я смотрю на тебя с первой встречи, даже когда ты не со мной.

Она улыбнулась, выгнулась вверх, чтобы помочь ему снять с нее лишнюю одежду.