Ключ от Венеции - [11]

Шрифт
Интервал

Рут прекратила поиски и сдалась.

— Ничего не понимаю, — сказала она, нахмурившись. — Не могла же она испариться! Я помню, как инспектор положил её здесь, на край стола…

Гайд позволил им поискать еще, затем, удовлетворенный, спокойно сказал:

— Не думаю, что вы найдете книгу, мистер Хольт. По правде говоря, она у меня здесь, с собой. — Он открыл портфель и достал оттуда книгу.

Рут и Филипп были поражены.

— Как, черт побери, она опять к вам попала?

— Из сумки капрала Вильсона.

— Из сумки?.. Вы хотите сказать, Энди взял книгу с моего стола?

— Может быть, если только вы сами её не отдали.

— Конечно не отдавал. Какого черта я стал бы это делать?

— Не знаю, сэр, — серьезно сказал Гайд. — А теперь я хочу, чтобы вы внимательно подумали: был ли момент, когда он мог незаметно для вас взять со стола эту книгу?

— Нет… Не думаю. Мы все время были вместе.

— Мисс Сандерс не все время находилась здесь, сэр. Она весьма любезно проводила меня вниз к выходу. А где вы были в тот момент?

— Бог ты мой! И в самом деле, я на несколько секунд заглянул в лабораторию. Черт меня побери! Я всегда говорил, что Энди — жулик, но не думал…

Конец фразы заглушил телефонный звонок. Рут сняла трубку и повернулась к Гайду:

— Это вас, инспектор.

— Надеюсь, вы не будете возражать, — извинился инспектор. — Я предупредил, где меня можно найти, если срочно понадоблюсь.

Филипп понимающе кивнул, Рут передала Гайду трубку.

— Гайд у телефона. Да… продолжайте, сержант… Когда это было?.. понимаю… Он все ещё бредит?.. Верно!.. Нет, не делайте этого, оставайтесь с ним, а я буду держать связь с вами. Благодарю за звонок.

С задумчивым видом инспектор повесил трубку.

— Звонили из больницы. Энди Вильсон заговорил. Он в бреду, но кое в чем есть определенный смысл. Трудно сказать, где бред, а где правда.

— А что он сказал?

— Похоже, он обращается к вам, сэр. Он твердит: «Филипп, уничтожь фотографию».

Наступило молчание, прерванное Рут, которая медленно повторила фразу:

— «Уничтожь фотографию»? Какую фотографию? У нас в студии тысячи фотографий. О какой из них он говорит?

Инспектор Гайд выжидал, продолжая внимательно наблюдать за Филиппом. У того мелькнула в глазах какая-то мысль.

— А не мог ли он говорить о фотографии Рейнольдса с женой, как вы считаете, инспектор?

— Вполне возможно, — согласился Гайд.

— Но теперь-то вы поверите, что такая фотография на самом деле существует? Или существовала?

Гайд промолчал.

— «Уничтожь фотографию», — протянул Филипп. — Все это прекрасно, старина Энди, но как это сделать, если у меня её нет?

Он начал мерить шагами комнату, а Гайд наблюдал за ним с нескрываемым интересом.

— Все-таки я вот что вам скажу: я много бы отдал, чтобы снова держать в руках эту фотографию.

Не прошло и суток, как он вспомнил эти слова.

Глава 4

На следующее утро на столе инспектора Гайда зазвонил телефон, и с другого конца линии донесся возбужденный голос Филиппа Хольта.

— Есть новости, инспектор! Мне надо кое-что вам рассказать.

— Я весь внимание. Слушаю вас…

— Этим утром моя секретарша задержалась с приходом на работу, и я сам просматривал почту. Там был большой конверт с моим адресом и лондонским почтовым штемпелем. Я сохранил его для вас.

— Очень хорошо. Продолжайте, сэр.

— Внутри конверта я обнаружил фотографию — портрет моего брата, точно такой же, как в витрине студии!

— Вашей собственной работы?

— Именно, инспектор! А когда пришла мисс Сандерс, мы долго ломали голову, пытаясь разгадать эту загадку, и в конце концов решили, что это, должно быть, просто шутка — кто-то вынул портрет из витрины и послал его по почте.

— Не сказал бы, что удачная, — протянул Гайд. — Фотография действительно была из витрины, мистер Хольт?

— В том-то и дело, инспектор, что портрет Рекса из витрины исчез, а на его месте висит фотография Шона Рейнольдса и его жены с аккордеоном!

Гайд долго молчал, переваривая услышанное, прежде чем что-то сказать.

— Действительно, очень странно…

— Надеюсь, вы сумеете выяснить, кто же они все-таки такие, — возбужденно продолжал Филипп, — и тогда мы, наконец, сдвинемся с места.

— Я обязательно займусь этим, сэр. Сейчас же пришлю к вам человека за конвертом с фотографией. Он же осмотрит витрину.

— Прекрасно! Меня не будет все утро, но мисс Сандерс на месте.

— Могу я узнать, каковы ваши планы на сегодня?

Филипп несколько опешил от такого вопроса.

— Честно говоря, инспектор, я собирался отвлечься от дел и попробовать себя в роли сыщика, если вы не против. Вы сможете найти меня в Мейденхеде, в отеле «Королевский сокол», где я буду заниматься изучением книги регистрации гостей. Не возражаете?

Он едва сдерживал волнение, ожидая реакции инспектора. Но ответ Гайда был спокойным, с легким налетом иронии:

— Это свободная страна, сэр.

Филипп уже собирался повесить трубку, когда инспектор добавил:

— У меня единственный вопрос, мистер Хольт. Не можете вы или мисс Сандерс вспомнить, когда вы последний раз смотрели на витрину, — до того, как в ней кто-то похозяйничал?

— О… Я не уверен… Вы же знаете, как это бывает, когда каждый день видишь одно и то же — ни на что уже не обращаешь внимания…

— Совершенно верно. Скажите, чья это была идея — взглянуть на витрину. Ваша или мисс Сандерс?


Рекомендуем почитать
Черный волк

Арсений Романов никак не мог смириться с мыслью о гибели следователя Миронова, коллеги и старшего товарища, которого молодой судебно-медицинский эксперт глубоко уважал. Ни прощальное письмо Виктора Демьяновича, ни свидетельство о смерти не убеждают Арсения. Миронов столкнулся с опасной преступной организацией, занятой торговлей людьми, оружием, детской проституцией, помощью серийным убийцам. Это безжалостные циничные люди, имеющие к тому же связи в силовых и властных структурах. Но Миронов умный, хладнокровный, обладает сильным характером несгибаемого бойца и способен выжить в самой опасной ситуации.


Охота за сокровищем

Первое письмо появилось не из пустоты. Сначала была ветхая надувная кукла и ее престарелый хозяин, готовый отправить на тот свет всех грешников Вигаты. Пронырливые журналисты. Громкий репортаж. Проснувшееся безумие. А уж потом – цепочка странных писем. Как вам такая загадка, комиссар Монтальбано? Думаете, это просто игра, интеллектуальный поединок и приз в конце? Бойтесь обещанного сокровища – оно станет вашей наградой.


Дневник начальника следствия из «Матросской Тишины»

Это дневник полковника юстиции, бывшего начальника следственного управления одного из районов гор. Санкт-Петербурга по сфабрикованному против него обвинению бригадой следователей Следственного Комитета РФ.


ТТ. Серия «Аранский и Ко». Книга 1

Преступниками не рождаются. Преступниками становятся. Киев, наши дни, ограбление банка. Все складывается так, как и планировалось преступниками – удачно. Но неожиданно вклиниваются, казалось бы, незначительные обстоятельства, и все катится кувырком. Зависть, жажда наживы, преступления и печальный, но логичный исход – основная линия повести. Все персонажи и события в повести – вымышленные.


Моя прелестная девочка

Профайлер Грейс Синклер – идеальна: сногсшибательная красавица, богатая наследница, талантливая писательница и одна из самых блестящих сотрудниц ФБР. Но мужчин в свою жизнь она пускает очень неохотно после того, как много лет назад столкнулась с чудовищем… И теперь ей придется столкнуться с ним вновь. Кто-то одну за другой убивает успешных красивых женщин. Вскоре становится понятно, что убийца хочет передать послание, и адресат этого послания – она, Грейс… Сможет ли она уберечь от грозной тени прошлого своих близких? И поможет ли ей в этом ее новый коллега – обворожительный мужественный Гэвин Уолкер, с которым она однажды провела ночь? Ведь, кажется, он сам становится ей слишком близок…


Голубые огни Йокогамы

В тихом районе Токио среди бела дня убита в собственном доме семья из четырех человек. Убийца скрылся с места преступления, оставив за собой странный запах, чем-то похожий на запах ладана, и нарисованное сажей на потолке жуткое черное солнце. Детектив, начинавший расследование, бросился в реку с Радужного моста. Инспектор Косуке Ивата и его немного странная напарница Норико Сакаи понимают, что им противостоит хладнокровный и расчетливый убийца. У них есть все основания предполагать, что он не намерен останавливаться и список жертв вскоре пополнится.


Дом тихой смерти

В сборник вошли произведения польских писателей Т. В. Кристина, Яцека Роя и Ежи Эдигея. Героями этих детективов являются профессор Вильям Хоуп («Дом тихой смерти»), профессиональный сыщик Аристотель Бакс («Черный конь убивает по ночам») и западные спецслужбы («Отель „Минерва-палас“»).Средневековый кошмар жертвоприношений индейцев майя вновь становится реальностью на современной лондонской вилле профессора археологии Вильяма Хоупа (Т. В. Кристин. «Дом тихой смерти»).Феноменальные способности психолога и высокий профессионализм сыщика позволяют Аристотелю Баксу разгадать сложнейшую криминальную головоломку (Яцек Рой.


Тигр в дыму

В сборник вошли английские детективные романы, сверхдинамичные по сюжету, сочетающие глубокий, тонкий психологизм и высокую художественность повествования.


Зеркало покойника

Эркюль Пуаро получает телеграмму от баронета Жерваза Шевени-Гора с просьбой о помощи в одном деликатном деле. Пуаро приезжает перед ужином, на который уже собралось довольно много гостей. И тут раздаётся удар гонга, а через какое-то время — выстрел. Пуаро опять пора браться за дело.Повесть представляет собой несколько расширенную версию рассказа «Второй удар гонга» впервые опубликованного в июле 1932 года в номере 499 журнала «Strand Magazine».


Убийца где-то рядом… Смерть в белом галстуке

В увлекательном романе английской писательницы Дженет Керд тихую жизнь старой шотландской школы с весьма консервативными традициями нарушает цепь жестоких и на первый взгляд необъяснимых убийств, расследовать которые поневоле приходится молоденькой учительнице, на долю которой выпадает немало страшных и романтических приключений.«Смерть в белом галстуке» признанной «королевы детектива» Найо Марш представляет живописную панораму жизни лондонского высшего общества, где появляется таинственный и неуловимый шантажист, причиняющий немало неприятностей великосветским красавицам и не останавливающийся ни перед чем — даже перед убийством.