Ключ от Кеплиан. Магический камень - [48]

Портрет вызывал у Элири странное притяжение, никогда прежде не испытанное. Она, конечно, сумела бы попросту отмахнуться от этого чувства, но сам тот факт, что ей пришлось бы это делать, только подтвердил бы его наличие. А ведь она была уже не дитя, и первое попавшееся интересное лицо не привлекло бы сё внимания.

Маурин была добра; её муж заключил с Элири честную сделку. Они просили её о такой малости — только чтобы она не прошла мимо, если нападёт на след этого человека. От неё не требовалось штурмовать какую-нибудь твердыню Тьмы. Она снова опустила взгляд, Что это? Наверно, просто игра света… В какой-то момент ей показалось, что взгляд нарисованных глаз с умоляющим выражением сосредоточился на ней. Элири подняла голову и пристально посмотрела на Маурин. Колдовство? Нет, вряд ли. Просто игра света.

Этот портрет, должно быть, был сделан десять лет назад. Сейчас Ромару лет двадцать семь, Джеррани примерно на три года старше. Отец Маурин, наверно, полный идиот, подумала Элири, с трудом удержавшись, чтобы не фыркнуть с оттенком презрения. За прошедшую неделю Маурин в общих чертах рассказала ей историю своей семьи. Молодой человек, осмелившийся пойти против того, кто был гораздо старше, опытнее и, к тому же, приходился ему отцом, — это о многом говорило. Сейчас ему двадцать семь… Примерно на шесть лет старше, чем сама Элири. Какое, впрочем, это имеет значение? Будь он ребёнком или стариком, она обещала обратить внимание, если нападёт на его след. И сделает это, но не более того.

Она отправилась в путь, когда утро было в самом разгаре. Женщины с чувством искренней дружбы обнялись на прощанье, потом Маурин и Джеррани, стоя на мосту, пожелали ей доброго пути.

Маурин с удовольствием надела по случаю проводов подарок гостьи — жилет из меха расти, красиво поблёскивающего в солнечных лучах. Кроме всего прочего, ей очень нравились вшитые в нём внутренние карманы. Очень удобно. Непременно нужно будет сделать то же самое на всех платьях, на куртках Джеррани и Ромара… Боги, неужели она никогда больше не увидит Ромара? Ей о стольком хотелось бы ему рассказать! Не отрываясь, Маурин провожала взглядом всадницу, пока она не скрылась за поворотом.

— Найди его, пожалуйста! Найди и приведи обратно, ко мне, — шептала она, глядя в пространство.

Лошадь бодро скакала рысью, огибая озеро. Целую неделю Элири не ездила верхом и теперь с удовольствием делала это, однако мысли снова и снова возвращались к тому, что не давало ей покоя. Ладно, она будет поглядывать по сторонам в поисках этого юноши… нет, уже мужчины сейчас. Серо-зелёные глаза, полные надежды и ожидания, неотступно мерцали перед её внутренним взором. Потребовалось определённое усилие, чтобы отогнать навязчивый образ. Надвигалась зима. У неё есть чем заняться, кроме поисков какого-то глупца, который, скорее всего, сам виноват в том, что с ним произошло.

Этой ночью она спала беспокойно, но и во сне снова видела Ромара. Больше это не повторялось. Все правильно, подумала Элири. Её разум — это её разум; она не потерпит никакого посягательства на себя. Пусть его глаза сколько угодно с мольбой смотрят на неё, она не станет обращать на них внимания. Так девушка твердила себе, и у кого повернулся бы язык сказать, что она лжёт?

9

Но она держала данное обещание. Сейчас поездки в глубь территории Кеплиан стали реже, однако всякий раз, когда это происходило, Элири не забывала о молодом человеке, похожем на Маурин. Серые следили за ней, но после нескольких весьма губительных для себя стычек пришли к выводу, что лучше держаться подальше — пока их не наберётся достаточно большая стая, которая сможет её одолеть. Что и произошло однажды ярким весенним утром, когда даже в горах вокруг каньона не осталось никаких признаков зимы. Они погнались за Элири и Тарной, но лошадь была в отличной форме, не обременена тяжёлой поклажей, и Элири легко ушла от погони. Могучей кобыле Кеплиан это и вовсе далось безо всякого труда.

Оторвавшись от Серых на значительное расстояние, Элири со смехом остановила лошадь.

— По-моему, мы предоставили им отличную возможность пробежаться. Надеюсь, они выглядели не слишком разочарованными?

Кобыла весело заржала в ответ, однако тут же рассудительность взяла в ней верх:

«Названая сестра, ты, похоже, не заметила, что этой весной кое-что изменилось. Они снова стали преследовать нас, а ведь ещё осенью отворачивались, когда мы скакали мимо. Похоже, охота возобновилась».

— Так ведь сколько их сейчас было, — возразила девушка.

«Они понимают, что им ни за что не догнать нас, и всё же не оставляют своих попыток. Что-то происходит; Серые не охотятся, если знают, что им ничего не перепадёт».

Элири усмехнулась:

— По-твоему, мы — это «ничего»?

«Нет, конечно, но только если можно поймать нас. Однако они столько раз терпели неудачу, что оставили свои попытки. И вот теперь снова взялись за старое. Почему? » — Я понимаю, что ты имеешь в виду.

Элири с задумчивым видом сидела на лошади. Это и в самом деле странно. На протяжении большей части прошедшего года эти жуткие вервольфы, казалось, просто не замечали их. Может быть, Тарна и права. Что-то происходит. Но что? И почему? Внезапно на неё словно нахлынуло озарение. Ромар! Маурин сказала, что он уехал прошлой весной, а вернуться должен был тем же летом. Может быть, Серые сумели поймать и каким-то образом использовать его? Но разве они понимают под «пользой» что-нибудь другое, кроме одного — сожрать свою добычу? Может быть, у них есть и такой вид «развлечения», как пытки, мрачно подумала Элири? Лошадь перестала щипать траву и насторожённо вскинула голову. Элири подобрала поводья.