Ключ от царства мрака - [42]

– Смахивает на бред сумасшедшего. Недаром он сам говорит о безумии. П-п-похоже, это состояние ему хорошо знакомо. – Ромка повертел в руках очки. – Он опасный псих, и только.

– Или бессмертный Странник, который скитается по Земле с самого сотворения мира, становясь всякий раз тем, кем его хотят видеть.

– Брось, Мишка рассказывал эту легенду, но в нее п­просто невозможно поверить.

– Почему же он сжег свой дневник? Возможно, Странник не хочет, чтобы о нем узнали правду.

– Александра, даже если он напечатал бы об этом в газете, ему бы никто не поверил!

– Ты же сам вместе с Бальтом привел нас сюда! Я уверена, в этих бумагах ключ к разгадке!

– Был. Но сгорел, – подытожил я спор Ромки и Саши. – Странник снова опередил нас.

Черные лоскутки превращались в пыль, стоило только до них дотронуться. А потом я заметил отлетевший в сторону и потому почти не тронутый огнем обрывок. На нем было всего лишь несколько слов:

– «…ее миг вернет к исходному… избавление… не вся легенда. Только Бальт может…» – прочел я вслух. – Вам не кажется, что здесь говорится о чем-то очень важном? Насколько я понял, рассказывая легенду о бессмертном Страннике, наш приятель скрыл важные подробности. Вопрос в том – какие?

– Тут и сто академиков ничего не п-п-придумают, – вздохнул Ромка. – Я попытаюсь выяснить это у Бальта, но вряд ли он сможет внушить мне такие сложные мысли.

Задерживаться на островке не имело смысла. Еще раз осмотрев жилище Странника и не обнаружив в нем ничего примечательного, мы покинули грот. Уже в лодке Ромка неожиданно спросил:

– Вы всерьез верите, что этот п-парень бессмертен?

– Однажды Лора прямо спросила его, с кем мы, собственно, имеем дело, и получила сразу два варианта ответа. По одной версии Странник – студент, проводящий каникулы, путешествуя по стране, а по другой – вечный, не знающий старости скиталец. Сперва никто из нас не воспринял всерьез эту легенду, но потом, когда Странник вернулся из измерения абсолютного зла, мы призадумались. Трудно представить, что обычный человек смог бы вырваться живым из этого ада.

– Да, это веский аргумент. – Ромка неуклюже взмахнул веслом, обрызгав Александру. Проигнорировав ее возмущение, он задумчиво спросил: – Но если Странник и в самом деле бессмертен, есть ли способ остановить его?

– Разве что путем переговоров, – невесело усмехнулся я. – Хотя вряд ли он пойдет на компромисс.

* * *

Маленькая квартирка в неуютном, соседствовавшем с фарфоровым заводом квартале казалась мне настоящими хоромами. Впервые за последние несколько дней я получил возможность спокойно отдохнуть на диване, как следует поесть и, наконец, просто умыться горячей водой. После бродячей бездомной жизни эти бытовые мелочи приобрели для меня большое значение, и я был почти счастлив. Почти, если не считать гнетущего ожидания конца света…

Приютившая нас Мария Федоровна работала в отделе кадров и едва знала дядю Павла. Возможно, в другое время мы не могли бы рассчитывать на такое гостеприимство, но женщину так напугало происходящее в городе, что она с радостью приняла нашу шумную компанию.

– Вы позволите? – спросил дядя Павел, указывая на подсвечник с тремя свечами. – Боюсь, все магазины сегодня закрыты.

Мария Федоровна слабо махнула руками, будто предлагая забрать все находившееся в квартире, и ушла к себе в спальню. Дядя положил свечи в пакет, осмотрелся:

– Для ритуала не так много и нужно, хорошо, что нам не потребуются какие-нибудь когти дракона или печень единорога. Впрочем, не знаю, сработает ли все это.

– Обязательно! – откликнулась Саша. – Раньше я тоже не верила в магию, но оказалось, колдовство срабатывает чаще, чем мы думаем.

– Хорошо бы… – Дядя Павел привычным жестом подкрутил усы. – Бабушка Тата говорила, что все эти манипуляции надо проводить не раньше, чем солнце скроется за горизонтом. Время подходит. Мишка, вообще-то я не имею права просить тебя об этом, но… Нужны хотя бы два человека, а на Ирину мне рассчитывать не приходится.

– Антон мой друг, и я сделаю все, чтобы помочь ему.

– Спасибо.

Мы вышли из дома незадолго до заката, надеясь прийти на место прежде, чем Странник выпустит на свободу своих летучих мышей. Пройдя по безлюдным улицам города, я и дядя Павел приблизились к эпицентру зла. Идти приходилось очень осторожно, повсюду были раскинуты огромные паучьи сети, и каждый наш шаг мог стать роковым. Похоже, мы немного выбились из графика – солнце уже коснулось горизонта, и в тот же самый миг послышался тревожный писк летучих мышей. Я посмотрел наверх – из окон башенки вылетали сотни кровососущих тварей, которые, покружив над своим логовом, разлетались по всему Алексину.

– Негодяй, он за все заплатит! – пробормотал дядя Павел и, крадучись, пошел вдоль забора своего бывшего дома.

Он не без труда протиснулся между досками и вошел на территорию сада. Я последовал за дядей, но, сделав шаг вперед, замер от ужаса и отвращения – увиденное напоминало кадр из какого-нибудь особенно мерзкого ужастика. Густые серые сети опутывали яблони сплошной паутиной и отовсюду на нас смотрело великое множество огромных жирных пауков. Их желтые глаза мерцали в полутьме, как догорающие угли, а мохнатые ноги медленно шевелились, будто приманивали добычу.