Ключ от бездны - [57]

 Кхорх оказался уже достаточно наказанным за то, что позволил мхарам принести сигиллу в Улхур. Арахн безмолвствовал.

 Да, Кэух преобразилась в инкуба, которого преданные служители не имели счастья не только лицезреть, но даже слышать! Вот так началась новая веха! Но оставалась робкая надежда, что все еще можно исправить, вернуть на верный путь, что избрал Кхорх для себя и тех, кто следовал за ним.

 Сердце дрогнуло, когда без стука вошел в покои человек в черном плаще.

 - Равл-Ат?

 - Да, мой господин.

 Уверенно ступая, верховный жрец прошел к первосвященнику и склонился с искренним почтением, какое выразилось на его спокойном лице. Теперь он всегда был таким – убежденный в своей правоте, знающей истину, которая скрывает лицо лишь от кого-то другого, не от него. Это пугало и притягивало одновременно. И чем более настораживало, тем сильнее манило.

 - Ты добыл то, что искал, достопочтенный?

 - Мне посчастливилось найти ту, что нарушила законы невилл, - ответствовал Равл-Ат с тайным довольством. – И нужно заметить, она с достоинством приняла свою судьбу.

 - Что с ней?..

 … Сколько раз он видел это? Дикий край: опасные кручи, дымка над величавыми сопками, зеленые долины, зажатые меж нагромождений антрацитовых скал. Пронзительная лазурь неба и воздух – чистый и сладкий – которым так блаженно дышится. Здесь хочется стать равным богу и до конца познать тишину и величие, нечто, живущее в таинственной близости к небу; или птицей, чтобы увидеть всё великолепие, созданное богом, чей дух нисходил в эту земную обитель.

 Впервые Равл-Ат прошел через перевал Гефрека, чтобы найти маленькое племя, живущее за горной грядой. Потом, тяжело раненый, видел Врата Кифры в горячечном бреду. Мир лишь ненадолго приобретал свой законченный, задуманный и исполненный творцом вид. Но чаще жрец Эморх оставался погруженным в юдоль тоски и плача, где жил страх и все то, что служит ему. Он был разбит, уничтожен, сломлен. Пути назад просто не существовало. И он желал только одного – забвения. И для себя и для прошлого…

 А теперь…

 Теперь Равл-Ат, ставший Одрухом служил тому, кто дал ему новую жизнь.

 И горная страна, принявшая его, погибшего и возрожденного, теперь казалась не столь прекрасной, и дух извечного совершенства больше не озарял небесным светом эти края.

 Жрец Кэух чувствовал присутствие того, кого искал, за кем пришел на землю диких рабисов.

 Незримые нити проклятья улхурским божеством тянулись к хеписахафу, посмевшему забрать то, что ему не принадлежало…

 Он вовремя нагнал их, потому что шел по следу.

 Они не скрывались. И Равл-Ат остро чувствовал страх девушки и мятущийся ужас зверя, который понимал, что ему никогда не уйти от возмездия. Кара демона уже разрушала его земное тело, разъедала губительным зельем ненависти душу.

 Но то, что произошло в тот ясный, пронизанный чистейшим светом, день стало не просто удачным совпадение. Нет, то было завершение действа, только похожего на противостояние одной силы силе другой. Круг замкнулся. Такова оказалась судьба мхаров…

 Наэла прошла через Врата и отыскала беглецов по сигилле, что те опрометчиво прихватили с собой. Эта встреча тоже была предопределена и так же неминуема, как и тщетность усилий мальчишек, посмевших противостоять неоспоримому превосходству обитателя бездны. Все это были лишь звенья одной цепи.

 Что собирались предпринять оставшиеся в живых свидетели появления на земле Кэух?

 Равл-Ат мог только предполагать.

 Он приблизился к троице незаметно. Девушки сидели рядышком над обрывом и негромко переговаривались. Перед ними простиралось бледно-сизое пространство с контурами паривших в невесомости гор. Казалось, Лемаис ожила, ощутив призрачную, но такую долгожданную надежду освобождения от подземелий. Та, что была рядом, напротив, тайно страдала, но продолжала поддерживать в себе веру в собственные силы.

 Ее глубоко спрятанная, зажатая и черная боль коснулась его души и обожгла лишь на краткий миг. Равл-Ат утратил способность к сочувствию, с тех самых пор, как окаменело его сердце, предавшее Маакор и Ла-Тиму.

 - Жаль нарушать вашу идиллию, - проговорил он и с улыбкой встретил испуганно-вопрошающие взгляды обернувшихся к нему девушек.

 Наэла вскочила. А ее новая подруга, напротив, будто обратилась в статую, и лишь в глазах плескался все тот же страх. Она не станет противиться его воле. Это он знал.

 - Где Хепи-Сах?

 - Кто? – переспросила мхарка, всматриваясь в него так, словно надеясь прочесть ответ на лице нечаянного гостя.

 Достопочтенный не мог уловить присутствия ящера, что раздражало куда больше явления незнакомки, чем-то тревожившей его. Вид ее золотистых волос и особенный разрез глаз вызывали странное чувство, похожее на тошноту и отвращение. Но ему стоило усилий оторвать от них взгляд.

 - Ваш ручной дракон! – теряя терпение, крикнул он и вдруг ощутил давление.

 Тварь кралась за его спиной. Может быть, хеписахаф тоже следил за ним?

 Равл-Ат напрягся.

 - Спокойно, Хоруг, - проговорил он как можно ровнее.

 Что стоило этому полу-ящеру убить своего врага? Ничего. Но он медлил.

 Поэтому жрецу хватило времени осторожно и совсем незаметно извлечь из-за пояса бесценный дар Кхорха. Стремительно, до ломоты в затылке, он развернулся к ящеру и выставил перед собой жезл с заискрившимся лунным камнем.