Ключ к счастью - [51]

Тогда Пен поднялась с постели, стараясь не шуметь, сунула ноги в домашние туфли и накинула теплый ночной халат на меху. В комнате было прохладно, чтобы не сказать больше, огонь в камине догорел, но вскоре должна явиться служанка — она выгребет золу, положит на решетку новые поленья и разожжет огонь.

Пен не стала этого дожидаться и вышла из комнаты в еще более холодный длинный коридор, в конце которого находились покои принцессы.

В ту сторону она и направилась, не встретив по дороге никого, кроме сонного пажа с двумя плотно закрытыми бачками в руках — он выносил фекалии и так шаркал по натертому воском полу, словно его груз был самым тяжелым на свете. Пен знала, что принцесса ранняя пташка, поэтому решилась ее потревожить в столь неурочный час.

Когда она вошла, та лежала в постели на высоких подушках с молитвенником в руке. Увидев Пен, она жестом руки отпустила служанку, прибиравшуюся в комнате, и отложила книгу.

— Доброго вам дня, мадам, — сказала Пен, подходя к постели и с состраданием глядя на принцессу, которая казалась совсем больной. — Как ваше самочувствие?

— Слабость. Мой врач слишком усердно сделал свое дело.

А тебе удалось побеседовать с Нортумберлендом прошлым вечером?

— Да, мадам. Он выглядел не слишком довольным, но я постаралась убедить его в серьезности вашей болезни.

— Это хорошо. — Принцесса прикрыла глаза. — Я решила оставаться в уединении целую неделю и ежедневно допекать моего братца просьбами о встрече, пока у меня остались хоть какие‑то силы… Ты что‑то хотела сказать?

Пен достаточно хорошо знала свою повелительницу и потому не стала излагать свою просьбу умоляющим, неуверенным тоном, заранее предполагающим отказ. Напротив, в ее голосе звучала спокойная решимость, когда она сказала:

— Мадам, поскольку вы задумали уединиться на целую неделю, смею полагать, вам не потребуются мои услуги хотя бы в течение трех‑четырех дней. И потому я хотела бы покинуть вас на это время, чтобы повидаться с родителями и с младшей сестрой, которая сейчас болеет.

Принцесса нахмурилась. Вообще‑то она не проявляла особого самодурства и деспотичности, во всяком случае, по отношению к Пен, но та относилась к числу любимиц, чьи услуги и советы были нужны постоянно. Ей она доверяла больше, чем кому‑либо. Поэтому она долго не отвечала. Пен терпеливо ждала. Она была уверена, что, если не сдаться, не выбросить белый флаг, та в конце концов даст согласие.

Прошло еще несколько минут, и принцесса произнесла со вздохом:

— Мне трудно без тебя обходиться, ты знаешь, Пен. Но ты давно не видела свою семью и должна к ним поехать. Только не больше четырех дней оставайся там, прошу тебя.

— Благодарю вас, мадам. — Пен поклонилась. — Вы уже окончили свой пост?

Принцесса усмехнулась:

— Не хочу, чтобы кто‑нибудь сболтнул, что у меня хороший аппетит. Но есть ужасно хочется.

— Тогда хотя бы ешьте побольше каши.

— Прекрасный совет!..

Пен позвонила в колокольчик, вызвала служанку, дежурившую возле двери, дала ей поручение насчет овсяной каши в лечебных целях и затем стала причесывать принцессу, одновременно делая массаж головы и пытаясь болтать о пустяках. В результате чего настроение ее высочества заметно улучшилось.

— Я буду скучать в твое отсутствие, Пен, — повторила она. — У меня мало тех, кому я не боюсь довериться, с кем хочу и могу говорить обо всем.

— Через четыре дня мы снова увидимся, мадам, — заверила Пен, торопясь уйти, пока принцесса не передумала. — А теперь, с вашего разрешения, я пойду и переоденусь. — Она поднялась, запахнула халат. — Вот и ваш завтрак принесли.

— Надеюсь, они не забыли положить меда? — обеспокоенно спросила принцесса.

— Конечно. Им ведь известны ваши вкусы, мадам.

Еще раз поклонившись, Пен выскочила за дверь и с облегчением вздохнула.

Вернувшись к себе в спальню, куда через окно уже проникали яркие лучи холодного солнца, она застала Пиппу сидящей возле горящего камина и с наслаждением уплетающей хлеб с беконом.

— Ты от принцессы? — спросила та. — Как там дела?

— Ей не становится лучше. Еще несколько дней она пробудет в постели. А когда приедут мама и лорд Хью?

— Ты разве забыла? Сегодня утром… Поешь и ты чего‑нибудь.

Пен не нужно было уговаривать: она была голодна как волк.

— Что с тобой произошло вчера вечером? — продолжала Пиппа, не переставая жевать. — Я тебя не могла нигде найти.

— Конечно, не могла. Ведь задули все свечи в зале.

— Немножко света осталось, сестрица. Я видела, как ты куда‑то спешила вместе с шевалье по коридору, а потом вы как сквозь землю провалились.

— Что за глупости!

— Совсем не глупости! Там еще какие‑то ковры висели. С узорами.

— Как ты сумела увидеть? — Пен отломила поджаренную корку от теплой еще булки, положила на нее толстый кусок бекона. — В такой темноте?

— Не забывай, я была вчера кошкой. — Пиппа кивнула в сторону своей маски, лежавшей на столике. — У тебя было приключение, скажи?

— Занимайся своими делами и не лезь в чужие, — отвечала Пен со смехом.

— Ты тоже «мои дела», — возразила сестра. — Когда вижу вас рядом, тебя и шевалье, каждый раз задаю себе вопрос: приятно быть в его обществе?

— Можешь не терзать свею бедную головку подобными вопросами, — весело сказала Пен. — Я не проводила бы с ним столько времени в противном случае.