Ключ Давида - [7]

Услышав такое, отец Грегориос протестующее всплеснул руками и уже собрался что-то возразить, но профессора трудно было сбить с мысли.

– Вот вам и «брат следует брату», продолжал он. – Что же касается чередования царств, то здесь можно только предполагать. Возможно, они ждут наступления царства Антихриста.

– Или уже дождались, – мрачно заметил Джордан. – Что ж, огромное вам спасибо, профессор. И вам, святой отец.

– За что? – удивился грек.

– Для меня очень важно, что подтверждается русский след. Профессор, скажите, у вас не осталось телефона этого русского священника? Мне, видимо, предстоит поездка в Москву, и он мог бы нам здорово помочь.

– Да, конечно, у меня есть его карточка. – Крамер начал рыться в своем портфеле, перебирая заполнявшие его кипы бумаг. – Я с ним еще потом долго переписывался. Очень интересный человек, хотя и упрямый. Он одержим миссионерством, пытается вернуть в православие всяких сектантов, оккультистов … А, вот она, держите.

В руке у Джордана оказалась скромно напечатанная визитная карточка с православным крестом в углу. – «О. Димитрий Силин, – прочитал он по-русски, – настоятель Храма Св. Варфоломея».

Распрощавшись с ученым и священнослужителем, Джордан направился к стоянке такси. На полпути он оглянулся. В сгустившейся темноте были видны лишь два силуэта, высокий и низкий. Фары подъехавшей машины осветили лица двух друзей, блеснули очки профессора. Джордан помахал рукой. Оба, как по команде, кивнули в ответ. Он не мог видеть их глаз, но почему-то ему показалось, что они провожали его с тревогой и сочувствием.

* * *

В аэропорту Бен-Гурион как всегда яблоку негде было упасть. Толпы туристов и паломников регистрировали билеты, сдавали багаж, бродили по магазинам. Вспомнив совет Роя, данный час тому назад по телефону, когда они оговаривали детали поездки, Джордан прикупил литровую бутыль израильской водки. «Русским это понравится: во-первых, ты приехал не с пустыми руками, а во-вторых, у них будет повод сказать тебе, что их „Столичная“ лучше».

Зарегистрировавшись, он уже двинулся на посадку, но не тут-то было. Как из-под земли выросли бравые парни и девчонки из местной службы безопасности и взялись перетряхивать ручную кладь. Джордан обреченно вздохнул. Конечно, и в Штатах теперь досматривают строже, но израильтяне превосходили все мыслимые пределы. Увидев его недовольную мину, худенькая девушка-контролер заученно отрапортовала:

– Сэр, мы находимся в состоянии войны, и обязаны принять все меры предосторожности.

Впрочем, к нему с его американским паспортом отнеслись довольно благосклонно, а вот местным и российским пассажирам пришлось попотеть, отвечая на вопросы типа: «Кто укладывал ваш багаж?» или «Не передавали ли с вами какие-нибудь письма?». Джордан даже помог одному из попутчиков разобраться с плохо говорящим по-русски сотрудником.

– Иосиф, – представился пассажир, вытирая пот смятым носовым платком, когда они шли к самолету. Услышав в ответ имя собеседника, Иосиф заинтересовался его биографией.

– Такты, значит, из тех еще. Я и слышу, акцент какой-то… Первая волна, значит, белогвардейщина. И что в Россию – по делу или ностальгия замучила? – Иосиф говорил так, что нельзя было понять, серьезно он спрашивает или с подковыркой. Джордан в ответ вкратце изложил легенду о научной конференции.

– А я вот мотаюсь туда и обратно чуть не каждую неделю. Пытаюсь бизнес наладить – туризм, лечение, детские лагеря… – Тучный Иосиф тяжело дышал, постоянно утирая пот со лба. – Думал – визы отменили, теперь народ попрет, да не очень пока получается. Кризис, денег мало у людей. А я-то вложился, ну и кручусь, чтобы хоть долги отдать. Я тебе в самолете визиток своих дам, может, русские из Америки заинтересуются.

Новый знакомый не замолкал и в воздухе. Быстро поменявшись местами с пожилой дамой, он подсел к Джордану и продолжил свой монолог о трудной судьбе иммигранта. Был, правда, короткий перерыв на обед, когда его спутник ожесточенно расправлялся с эль-алевским пайком, издавая совсем уже нечленораздельные стоны, то ли наслаждения, то ли отвращения. Чтобы немного сосредоточиться на своих делах, Джордану пришлось прикрыть глаза и изобразить глубокий сон. На самом деле, он собирался во время полета хорошенько поработать над припасенным сборником судоку, но, как любил повторять его русский дед, видно, не судьба…

2. Москва, 11 июня

Господь за меня-не устрашусь:

что сделает мне человек?

Господь мне помощник:

буду смотреть на врагов моих.

Псалом 117 (6,7)

В Шереметьеве все было совсем не так, как тогда, почти двадцать пять лет тому назад, когда восьмилетний Джордан Славски, вцепившись в руку деда, спустился с трапа самолета. Западная реклама, много иностранцев, шикарные магазины дьюти-фри. В общем, сейчас это был вполне приличный аэропорт, напоминавший Уилл Роджерс в Оклахоме, названный в честь знаменитого ковбоя. В Шереметьеве имя напоминало о не менее знаменитом графе, но особого аристократизма не замечалось.

В Москве было жарко. Может быть, не так, как в Израиле, но зато в самом воздухе чувствовался отчетливый запах гари, немного раздражавший носоглотку. Помахав на прощание Иосифу, который не на жизнь, а на смерть бился с наглыми носильщиками за багажную тележку, Джордан в душе порадовался, что у него из багажа был только кейс с ноутбуком и спортивная сумка. Как и было договорено, у табло его ждали. Мужчина лет тридцати пяти довольно крепкого телосложения, в светлом льняном костюме и солнечных очках, жевал жвачку, держа в руке бумажную табличку с надписью «JORDAN SLAVSKY».