Ключ без права передачи - [9]

- Простите, не понял.

- Входит ваш секретарь, формально извиняется и отнимает ни много, ни мало, а пять минут… Удобно ли это учителю - такая мысль не волнует ее.

Дверь распахнулась.

- Как вы можете, Олег Григорьевич? - вперед выступила пухленькая блондинка Алина. - Это я что, развлекаюсь? От нечего делать, да?

- Не знаю, милая, но так нельзя. Перед ребятами рождалась планетарная модель атома Резерфорда… и вдруг - пожалуйста! - является совсем другая модель…

- А уж это нехорошо, ей-богу! - Алина просто вне себя от сумароковского тона.

- Почему же? Модель сама по себе недурна, но не взамен резерфордовской, киса! А как по-вашему? - спросил физик Назарова.

- Минутку, Алина, это что - приказ о дежурстве в раздевалке?

- Ну да. И в буфете.

- Вот там и повесить. А если зачитывать - только на линейке с этого дня. Урок - неприкосновенное дело. Поняли?

- Я понятливая. - Алина поиграла многозначительной оскорбленной улыбкой.

- Это все, Олег Григорьич?

- Да, благодарю. - Он удалился, сухой и прямой, как раз в тот момент, когда звонок прекратил перемену.

- Уж для него-то я никак не "киса"! - Алина сузила глаза. - Во внучки ему гожусь…

- Ну-ну-ну… - произнес в рассеянности Назаров, собираясь на урок.

- Так будет каждый приходить и ставить свои условия. Знаете, что это, Кирилл Алексеич? Это ваш характер испытывается!

- Знаю! - бросил он уходя. И уже в дверях: - Если позвонят из милиции насчет того беглеца из 5-го "А", - поднимитесь сказать, ладно?

- Как? Среди урока? Вы ж сами только что…

- А сейчас я говорю: если найдется ребенок, поднимитесь сказать. Среди урока! Истина конкретна, слыхали?

14

Кабинет военного дела и автомобилизма. Стенды, макеты, карты военной топографии. Ящик с песком. Присутствует только мужская часть 10-го "Б".

Назаров трогал указкой нарисованный дорожный знак, глядя на Алешу Смородина. Тот стоял, от него требовалось этот знак истолковать.

- Ну?

- Запрещен разворот? - гадал Алеша.

- Пальцем в небо. Майданов!

- Преимущество в движении встречного транспорта, - спокойно, с ленцой сказал Майданов.

- Так, дальше. - Указка касалась другого знака. - Смородин!

- Не знаю, - сознался Алеша и сел, хотя Адамян подсказывал так, что повторить за ним легче легкого.

- Майданов! А ты постой, Смородин, постой…

- Конец запрещения обгона.

- Так, а здесь?

- Ограничение габаритной высоты… Подряд говорить? Ограничение нагрузки на ось.

- Майдан, ты уже машину, что ли, купил? - спросил кто-то сзади.

- А ты не знал? - огрызнулся он. - "Кадиллак"! Серый в яблоках…

- Тихо, остроумие потом… Смородин. - Директор подошел к нему вплотную. - Стало быть, по запрещающим знакам - ни в зуб ногой. Почему?

- Я уже говорил вам: я никогда не сяду за руль. У меня минус пять.

- Да-да, помню. И ты "неадекватен сам себе"…

- Даже если б разрешили, я бы не сел. Я был бы опасен! - Вдруг он улыбнулся. - Вон тот знак я понимаю…

- Который?

- Крайний слева. Означает "осторожно, дети!".

- Удивил! Тем более, что дети прямо нарисованы… Ну, ладно, автомобилизм - дело факультативное, принуждать не могу. Но военная подготовка - это, брат, другое. На днях ты стоял такой же застенчивый, когда задача была - собрать автомат Калашникова. Теперь бы мог?

Алеша молчал.

- Да он же поступит в университет, Кирилл Алексеич! - не выдержал Адамян. - Ему же медаль обеспечена!

Назаров потемнел:

- Это еще не факт, Адамян! Факт, что есть статья 63-я Конституции СССР… Или выполнять ее - тоже не его мечта?

Алеша, у которого кровь отхлынула от лица, сказал:

- Там про мечту не сказано, в статье 63-й… И я же не нарушил ее пока? Ни ее, ни других статей. Так что не надо повышать на меня голос. Если можно.

Назаров выслушал с усмешкой, взгляд его не смягчился:

- А профилактика? Сейчас я даже не про Смородина. Я - про "вечных белобилетников". Про эту установку их. Независимо ни от очков, ни от болезней… Когда молодой человек решает: солдатчина? казарма? хождение строем? Ну нет, увольте, это для других, для менее ценных!… Симпатичен такой кому-нибудь из вас? Мне - нет.

Раздался звонок. Глядя прямо на Алешу, в глаза ему, Назаров закончил так:

- А про твои заслуги - и научные, и комсомольские - мне известно. И физик тебя нахваливает, и Марина Максимовна… Но в следующий раз я тебя гоняю по тактико-техническим данным, а таже сборке-разборке автомата Калашникова. Основательно гоняю. Это ко всем относится! - предупредил и вышел.

Наблюдалось некоторое оцепенение.

Круглоголовый, с тонким голосом Ельцов высказал:

- Парни, а ведь у нас директор еще не обозванный ходит! Кличка "Унтер" подойдет?

- В смысле - Пришибеев? - уточнил Женя.

Подошел к Алеше Майданов, предложил с неловкостью и поэтому грубовато:

- Взять тебя на буксир, натаскать? Один, два вечера - и будешь иметь у него пять баллов… Он ведь, кроме шуток, может не дать медаль… Даже тебе!

- Спасибо… Это я просто горю на плохой механической памяти, - объяснил Алеша в досаде. - Мозг уже не принимает того, что надо запоминать без доказательств…

- "Шериф"! - крикнул Ельцов. - Парни, нашел, потрясная кличка… Он же вылитый шериф, ей-богу!

- Это пойдет, - расплывшись, одобрил Адамян, - да, Леш?

Дверь распахнула Таня Косицкая: