Клык на холодец - [58]
Хорёк почтительно с тянул с головы кепку.
– ОтчеДерево… – прошептал он. – Надо бы его слева обогнуть, там тропинка, ведёт примерно куда нам надо.
– А может, поближе подойти?
Проводник испуганно замотал головой.
– Ни в коем случае! Ежели ОтчеДерево тебя примет, от него уже не отойти – так и будешь стоять, пока не растворишься.
– Так оно людей жрёт? – неприязненно осведомился Мессер. – Как росянка, или ещё какая дрянь?
От его минутного просветления не осталось и следа.
– Не… помотал головой Хорёк. – Ежели к ОтчеДереву слишком близко подойти – сам уходить не захочешь – прижмёшься и врастёшь в кору, задеревенеешь. Только, болтают…
Он опасливо огляделся по сторонам, …болтают будто эти, которые, вросли – они здесь, вокруг, всё видят и слышат. А тела ихние таки остаются в коре.
Чекист шёпотом выругался.
– Что ж сразу не предупредил, проводник хренов?
– Так, эта… – Хорёк виновато отвёл глаза. – Я ж не знал, покажется оно вам или нет.
– Покажется? Што за хрень? Внятно говорит, без загадок?
– Как бы вам объяснить… ОтчеДерево не всякий увидеть может, и на холм подняться – тоже. Одних оно пропускает, вот как нас с вами, а другим глаза застит, и путает так, что хоть неделю ходи – всё одно вернёшься туда, откуда начал.
Чекист задумался, созерцая лесное чудо.
– И что, многим оно… показывается?
– Не знаю. Наши, дружбинские, когда ходили сюда – видели. Только они редко здесь бывают, места там, дальше, уж больно нехорошие. А вот челноки с Дмитровки как-то к нам добрались – так три дня плутали, пока нашли дорогу вокруг холма. И грачёвские, будто бы, тоже, только в обход шастают, и даже тропка у них есть, своя, секретная. Не показывается им ОтчеДерево, не пропускает …
Чекист покосился на проводника с подозрением.
– Ну и куда ведёт эта твоя тропка?
– Куда ж ей вести? – удивился Хорёк. – Спустимся с холма, пройдём немного и снова выйдем на Фестивальную. А там и до Грачёвки рукой подать!
Чекист сплюнул, взглянул в сторону ОтчеДерева и торопливо растёр плевок носком сапога.
– Ладно, веди уже… Сусанин!
Хорёк не обманул. Спустившись с холма (местность вокруг стала прежней, унылобезликой), они миновали длинный, заполненный грязной водой провал, тянущийся вдоль улицы, и оказались на площади. Деревьев здесь почти не было; впереди гнилыми зубьями торчали обломкирухнувшей эстакады, с права и слева привычно высились заросшие бугры на месте панельных многоэтажек. А наискось, через площадь, в завесе ползучей растительности виднелась проржавевшая, с кирпичными столбами, церковная ограда.
XXIII
– …в конце тоннеля оказался вентиляционный колодец – по нему-то я и выбрался наверх. Вылез и повалился ничком на траву. Сил пошевелиться нет, ноги в хлам, подмётки резиновые ещё в тоннеле оторвались. Лежу, сохну – мокрый же, как цуцик! – вверх гляжу, на листочки, воздух свежий, не то, что в грёбаном метро. Пичуга какая-то на ветке цвиркает, благодать! Ну, повалялся, немного отошёл, и тут меня торкнуло – что ж я разлёгся-то а? Меня ж голыми руками взять можно, клык на холодец: рогатина у медведки осталась, приклад в щепки, правый ствол раздут, как из неё стрелять, одному Лесу известно. Случись что, чем прикажешь отбиваться – ножом и такой-то матерью? Разодрал куртку на полосы, замотал ноги, выломал дубину покрепче – и поковылял.
– Ноги-то сильно покалечил? – посочувствовал Егор. – Вон как хромаешь…
– А, ерунда, к утру заживёт. – отмахнулся Бич. – Видел бы ты меня, когда я на Белорусский заявился! Путейцы меня приняли, тряпки кровавые с ног срезали, промыли. Ну, я мазь из аптечки достал, обработал. Полегчало, ёпть…
– Это та мазь, что Ева готовит?
– Угу. Смазал, значит, ступни – не такие уж глубокие раны оказались, так, ссадины, – замотал чистой холстиной… Путейцы мне исапоги выдали, только вот ноги в них не влезли, и тогда – вот!
Он вытянул ноги в огромных войлочных ботах на резиновой подошве.
– С тех пор в них и рассекаю. Ну, довезли до Лужников…
– Что, прямо в этих говнодавах до ГЗ и топал? – ухмыльнулся Егор.
– Что бы ты понимал! Это же «прощай молодость», писк советской обувной моды столетней давности. А что, удобно и не жмёт! А до ГЗ я наскоряк дошёл через Метромост.
– Да ладно? – удивился Егор. – Как же ты туда…
– Нам, казакам, нипочём, что бутылка с сургучом! – непонятно выразился Бич. – Вот так. Дорожное полотно, которое поверху идёт, разрушено – со стороны Лужников здоровенные тополя вылезли, всё в хлам разворотили – так я пошёл прямо ко входу на станцию. Явился весь такой модный, в ботах, и говорю: «пропускайте мол, я и плату приготовил: один жёлудь, как положено».
– И что, пропустили?
– А куда бы они делись? Смотрели, ясное дело, волками, но, чтобы нарываться на конфликт после решения Обители? Нет, брат, шалишь, не настолько они оборзели! Пропустили, как миленькие.
– А мне ты велел золотолесцев избегать. – недовольно заметил Егор. – В обход заставил тащиться, аж по Мичуринскому. А сам…
– Ну дык, Студент, тут дело такое… – Бич помедлил. – Сам посуди, кто ты, а кто я? Нет, ты парень хороший, надёжный, лучше напарника не сыскать. Но только для Золотых Лесов ты даже не ноль без палочки, а ноль голимый. Со мной они шутки шутить не рискнули бы, знают, что вижу их насквозь. А тебе запросто могли организовать какую-нибудь подставу, они на это мастера, сам, небось, убедился. Доказывай потом, что ты не шипомордник…
К своим шестидесяти годам он проглотил множество книг о самых разнообразных попаданцах. И чего только не выдумывали авторы, старательно засорявшие книжные прилавки и просторы Сети историями о персонажах, очнувшихся в собственном детском теле, и немедленно принявшихся изменять историю… Но, когда однажды наш герой с ужасом осознал, что находится в теле себя, 15-летнего, в 1978-м году – выяснилось, что оставшиеся в 21-м веке писатели бессовестно врали. Для начала, приходится бороться с собой-подростком за главенство.
Наш современник находит на чердаке своей дачи рабочие журналы секретной лаборатории, закрытой и преданной забвению давным-давно, в середине тридцатых годов. Он сам когда-то в свои студенческие годы раскопал эти журналы в кучах старого хлама, работая на расчистке подвалов своего ВУЗа – нашёл, заинтересовался, забрал домой, да так и забыл. И вот, спустя сорок лет без малого руки, наконец, дошли, чтобы разобраться в старых лабораторных записях и попытаться реализовать то, что в них изложено. А именно - изготовить загадочный механизм, чертежи которого нашлись в журналах.
Седьмая книга из цикла «Коптский крест». Попаданцы и их друзья пытаются разгадать тайну происхождения межвременных порталов. Для этого Иван Семёнов со своими друзьями отправляется в Лондон – им предстоит раздобыть сведения о местонахождении древнего артефакта, похищенного бельгийским авантюристом ван дер Стрейкером для британской разведки. А тем временем отец Ивана отправляется на юг Франции, чтобы найти секретное убежище эзотерического ордена «Золотой Зари»…
Наш современник, реконструктор, литератор, любитель и знаток наполеоновских войн. Да, он попаданец. Но его задача не переиграть историю, а наоборот, не позволить сделать это другим. Кому? Как? Это и предстоит выяснить – если, конечно, он успеет. Потому что времени нет. Совсем. Неведомые силы кидают его вместе с горсткой ни о чём не подозревающих спутников в самое горнило нашествия Бонапарта на Россию. итак – середина августа 1812-го года, в двух десятках вёрст от Старой Смоленской дороги. И до дня Бородина остались считанные дни.
Хотите попасть в прошлое? Полазить в таинственных подземельях в полном диггерском снаряжении? Увидеть мир девятнадцатого века, вжиться в него и закружиться в вихре приключений? Тогда отправляйтесь туда, и лучше – всей семьей, не мешкайте! Нет межвременного портала? А вот у героев книги он есть!Одна беда – глава семьи совершенно упустил из виду, что у мальчишек могут быть свои взгляды на то, как следует вести себя в чужом времени. И теперь художества четырнадцатилетнего Ивана и его приятеля-гимназиста приходится расхлебывать взрослым! Да и сами взрослые – что уж скрывать? – порой ведут себя беспечно и невнимательно.
Министерство обороны Российской Федерации проводит масштабный эксперимент по изменению прошлого. В 1854 году на Крымскую войну должен отправиться батальон морпехов на большом десантном корабле.Но что, если что-то пойдет не так и в воронку времени угодят попутчики – гидрокрейсер «Алмаз» и миноносец «Заветный» из 1916 года? Англо-франко-турецкое вторжение встретят не суперсовременные боевые корабли, а русские моряки и авиаторы с Первой Мировой. Смогут ли фанерные этажерки с малокалиберными бомбами причинить вред английским пароходофрегатам, а торпеды с миноносца отправить на дно французские парусные линкоры?Морякам-черноморцам не впервой сражаться с врагом, рвущимся к Севастополю!
Более полувека минуло с момента, когда человечество впервые прошло по ту сторону телепорта. Десятки миров успешно колонизированы, и еще сотни числятся пригодными для жизни. У него был выбор — избавиться от наследника или ввязаться в схватку. Внук создателя телепортационной технологии продолжает свой путь в Мьеригарде, мире, пережившем мировую магическую войну.
Более полувека минуло с момента, когда человечество впервые прошло по ту сторону телепорта. Десятки миров успешно колонизированы, и еще сотни числятся пригодными для жизни. У него был выбор — пожизненное заключение или прыжок по случайным координатам. Внук создателя телепортационной технологии отправляется в Мьеригард, мир, переживший магическую мировую войну.
Приключения Мастера Ловушек продолжаются! Окружающий хаос набирает обороты, который еще ни раз "приятно" удивит главного героя. — Ты еще жив? — если это так… то запомни! Мастер Ловушек: Заманит, Поймает и Уничтожит.
Спустя сотни лет после апокалипсиса, когда человечество едва восстало из руин, в мире новой эры, где больше нет войн, а земля более не желает принимать в себя мертвецов, опытный охотник на чудовищ, отправляется в опасный путь. Настала пора доставить своего ученика в Обитель Мастеров. Но вместо этого, нудный простак мастер-слабосилок становится пешкой на шахматной доске тайных сил. Героем третьесортного романа, который путешествуя по разоренным людоедами землям, должен слепо следовать уготованному злодеями сюжету.
В канун Рождества гаснет свет. Техника не работает. Связь обрывается. Все замирает в мгновение ока… Затворник и бывший солдат Лиам Коулман не желает находиться в шумном центре Чикаго в день перед Рождеством. Но он нужен своему брату-близнецу и его беременной жене, поэтому соглашается навестить их. Однако всего через несколько минут после того, как все трое покидают аэропорт О'Хара, их машина попадает в аварию вместе с сотнями других автомобилей. Когда телефон Лиама перестает работать, он начинает подозревать, что случилось нечто худшее, нежели обычное отключение электроэнергии.
Труден путь человека, выбирающегося из тьмы к свету, особенно когда свет превратился в миф и легенду. Только хочется верить, что Тьма не вечна и обязательно будет Свет!
Есть ли жизнь на верхних этажах уцелевших московских высоток и небоскрёбов? Может ли небо над Московским Лесом принадлежать кому-то, кроме птиц? В состоянии ли драгоценный «паучий шёлк» заменить сверхсовременные синтетические материалы, используемые в экстремальных видах спорта? Для чего нужно больше безумия – чтобы прыгнуть на парашюте с высочайшего на планете водопада, или стартовать на параплане с московской высотки? Зачем ведущий мировой эксперт по проблемам Леса собрался прибегнуть к услугам к сомнительных посредников с Речвокзала? Какие интриги раздирают порой замкнутый научный мирок Главного здания МГУ? И, наконец – что за общие дела могут быть у известного всему Лесу егеря по прозвищу Бич и офицера охраны загадочного Московского Кремля?
Если мегаполис вокруг тебя однажды превратился в непроходимую чащобу, если на руинах спальных районов выросли гигантские, выше сталинских высоток, деревья, а привычные улицы оказались во власти странных растений и ещё более странных существ – это ещё не повод, чтобы самому становиться зверем. Останься человеком – и неважно, с карабином в руках или с котомкой бродячего торговца за плечами. У стола, уставленного склянками с таинственными снадобьями и эликсирами – или в университетской лаборатории за микроскопом.