Клык на холодец - [50]
Сергей запустил руку в трофейную сумку – от боекомплекта «шайтан-трубе» осталась единственная бутылка. Чтобы прожечь дорогу до края Ковра – маловато.
Схема станции нашлась на доске, в комнатёнке, где сидели когда-то продавщицы транспортных карт. Судя по ней, имелось ещё два выхода, причём ближайший – совсем рядом, в другом конце подземного перехода. Но этот вариант отпадает: Пятна совсем рядом, и не стоит испытывать судьбу, затевая игру в кошки мышки.
Второй выход располагался гораздо дальше, и главное – за пределами Ковра. Но, чтобы добраться туда, надо сперва спуститься по эскалаторной галерее, потом пройти по длиннющей платформе (ещё неизвестно, есть ли там свободный проход!) и пробиться наверх через паутину корней и ползучей растительности. И, уже наверху, отыскать, а может, и прокопать заново лаз в слежавшихся грудах бетонного крошева – здание вестибюля давным-давно развалило в хлам проросшее сквозь него дерево.
«…перспективка, прямо скажем, не радужная…
…а что, есть другие?..»
Круг жёлтого света от фонарика-жужжалки скользнул по наклонной, уходящей в черноту бетонной трубе – «Маяковская» относилась к станциям глубокого залегания. Повсюду мерзость запустения: пластиковая облицовка давно превратилась в плесень, эскалаторные ленты оборвались и провалились, ходы обслуживания под ними, намертво закупорены грудами железного хлама.
Егерь подтянул верёвки, скрепляющие «вьетнамки», проверил, легко ли вынимается из чехла на рюкзаке лупара – и полез вниз, нащупывая рукояткой рогатины проход в хаосе перекошенных ступеней, ржавых шестерней и стальных балок.
От величественного облика станции остались одни воспоминания. Полосы нержавеющей стали, обрамлявшие квадратные колонны, свисали, как попало, словно рёбра кита, натыканные кое-как небрежным великаном. В одном месте в стене зиял огромная пролом, и высыпавшаяся груда земли завалила пути вместе с частью перрона.
И повсюду, куда падал свет – вода, тяжёлая, словно жидкое чёрное стекло. На платформе она стояла выше колен, приходилось двигался очень осторожно, нащупывая дорогу рукояткой рогатины. Под неподвижной, словно покрытой мазутной плёнкой, поверхностью вполне могли скрываться провалы, и одному Лесу известно, что там – груда щебня, перекрученные железяки, или край бетонной плиты, ощетинившийся арматурой?
Сергей посветил вверх. Слабенький фонарик не добивал до сводов, но и без того было ясно, что знаменитые мозаичные плафоны не сохранились. Кусочки смальты, из которых складывались самолёты, яблоневые ветви, спортсменки и стратостаты, главное украшение «Маяковки», трескались под подошвами «вьетнамок».
То тут, то там по стенам и колоннам лепились пупырчатые гроздья светящихся грибов. От их трупно-зелёного мерцания окружающая тьма становилась ещё гуще, и казалось, что не грибы это вовсе, а что-то другое. То ли болезненные наросты на теле мертвеца, испускающие гнилостное свечение, то ли фосфоресцирующие глаза неведомых тварей, скрытых в стенах и наблюдающих оттуда за жертвой, безвольно бредущей в западню.
Сергей помотал головой, гоня наваждение. Но чуйка протестовала – ворочалась, свербела, скреблась, предупреждая… о чём? Уж точно не об угрозе, исходящей от светящейся мерзости на стенах. В подземельях Леса встречалось и не такое: к примеру, Рот, поражающий жертвы инфразвуковым визгом, обитатель перегонов Люблинско-Дмитровской линии метро.
Но куда деться от раздражающего, как соринка в глазу, предчувствия близких неприятностей?
Попадались и гнёзда грибочервей, обычных обитателей подземелий Леса. От них следовало держаться подальше: укоренённые, подобно морским актиниям, эти создания «выстреливали» собой на два с половиной метра, впивались в жертву круглыми, обрамлёнными мелкими зубами пастями и вырывали куски плоти. Конечно, такие раны не смертельны – но кому охота щеголять глубокими оспинами на физиономии?
Зато на вкус грибочерви выше всяких похвал, и Сергей даже пожалел, что сейчас не время задержаться и набрать немного на ужин. Обжаренные в пряностях, они напоминали креветок и недурно шли под сидр, пиво, и даже коньяк, до которого егерь был большой охотник.
Конец платформы был уже близко. В свете жужжалки угадывался высовывающийся из правого тоннеля хвост состава, да торчала из воды будка дежурного по эскалатору. До неё оставалось не больше двадцати шагов, когда за спиной послышался негромкий плеск.
Егерь обернулся, поскользнулся на слое ила, устоял на ногах, едва не потеряв при этом «вьетнамку» – и зашарил по воде лучом. А звук повторялся снова и снова – отражался от гулких сводов и стен, рассыпаясь каскадом всплесков помельче, словно кто-то грёб парой вёсел, с каждым взмахом стряхивая с лопастей звонкие капли.
Сергей негромко позвал: «кто там, отзовись!» В ответ из темноты прилетел протяжный хруст – что-то большое надвигалось на него, по пути кроша жёсткими боками углы колонн. Егерь направил фонарик навстречу звуку – и замер.
На «Маяковской», оказывается, обитали не только грибочерви.
Тварь поражала воображение. Массивный панцирь, защищающий переднюю часть туловища, собранного из широких хитиновых колец. Заострённый кончик вытянутой головы раскрывался, словно грейферный захват – его четыре челюсти щёлкали, оглушая рассыпчатым кастаньетным стуком. По бокам клюва пасти подрагивали две пары мясистых щупалец.
К своим шестидесяти годам он проглотил множество книг о самых разнообразных попаданцах. И чего только не выдумывали авторы, старательно засорявшие книжные прилавки и просторы Сети историями о персонажах, очнувшихся в собственном детском теле, и немедленно принявшихся изменять историю… Но, когда однажды наш герой с ужасом осознал, что находится в теле себя, 15-летнего, в 1978-м году – выяснилось, что оставшиеся в 21-м веке писатели бессовестно врали. Для начала, приходится бороться с собой-подростком за главенство.
Наш современник находит на чердаке своей дачи рабочие журналы секретной лаборатории, закрытой и преданной забвению давным-давно, в середине тридцатых годов. Он сам когда-то в свои студенческие годы раскопал эти журналы в кучах старого хлама, работая на расчистке подвалов своего ВУЗа – нашёл, заинтересовался, забрал домой, да так и забыл. И вот, спустя сорок лет без малого руки, наконец, дошли, чтобы разобраться в старых лабораторных записях и попытаться реализовать то, что в них изложено. А именно - изготовить загадочный механизм, чертежи которого нашлись в журналах.
Седьмая книга из цикла «Коптский крест». Попаданцы и их друзья пытаются разгадать тайну происхождения межвременных порталов. Для этого Иван Семёнов со своими друзьями отправляется в Лондон – им предстоит раздобыть сведения о местонахождении древнего артефакта, похищенного бельгийским авантюристом ван дер Стрейкером для британской разведки. А тем временем отец Ивана отправляется на юг Франции, чтобы найти секретное убежище эзотерического ордена «Золотой Зари»…
Наш современник, реконструктор, литератор, любитель и знаток наполеоновских войн. Да, он попаданец. Но его задача не переиграть историю, а наоборот, не позволить сделать это другим. Кому? Как? Это и предстоит выяснить – если, конечно, он успеет. Потому что времени нет. Совсем. Неведомые силы кидают его вместе с горсткой ни о чём не подозревающих спутников в самое горнило нашествия Бонапарта на Россию. итак – середина августа 1812-го года, в двух десятках вёрст от Старой Смоленской дороги. И до дня Бородина остались считанные дни.
Хотите попасть в прошлое? Полазить в таинственных подземельях в полном диггерском снаряжении? Увидеть мир девятнадцатого века, вжиться в него и закружиться в вихре приключений? Тогда отправляйтесь туда, и лучше – всей семьей, не мешкайте! Нет межвременного портала? А вот у героев книги он есть!Одна беда – глава семьи совершенно упустил из виду, что у мальчишек могут быть свои взгляды на то, как следует вести себя в чужом времени. И теперь художества четырнадцатилетнего Ивана и его приятеля-гимназиста приходится расхлебывать взрослым! Да и сами взрослые – что уж скрывать? – порой ведут себя беспечно и невнимательно.
Министерство обороны Российской Федерации проводит масштабный эксперимент по изменению прошлого. В 1854 году на Крымскую войну должен отправиться батальон морпехов на большом десантном корабле.Но что, если что-то пойдет не так и в воронку времени угодят попутчики – гидрокрейсер «Алмаз» и миноносец «Заветный» из 1916 года? Англо-франко-турецкое вторжение встретят не суперсовременные боевые корабли, а русские моряки и авиаторы с Первой Мировой. Смогут ли фанерные этажерки с малокалиберными бомбами причинить вред английским пароходофрегатам, а торпеды с миноносца отправить на дно французские парусные линкоры?Морякам-черноморцам не впервой сражаться с врагом, рвущимся к Севастополю!
Приключения Мастера Ловушек продолжаются! Окружающий хаос набирает обороты, который еще ни раз "приятно" удивит главного героя. — Ты еще жив? — если это так… то запомни! Мастер Ловушек: Заманит, Поймает и Уничтожит.
Спустя сотни лет после апокалипсиса, когда человечество едва восстало из руин, в мире новой эры, где больше нет войн, а земля более не желает принимать в себя мертвецов, опытный охотник на чудовищ, отправляется в опасный путь. Настала пора доставить своего ученика в Обитель Мастеров. Но вместо этого, нудный простак мастер-слабосилок становится пешкой на шахматной доске тайных сил. Героем третьесортного романа, который путешествуя по разоренным людоедами землям, должен слепо следовать уготованному злодеями сюжету.
В канун Рождества гаснет свет. Техника не работает. Связь обрывается. Все замирает в мгновение ока… Затворник и бывший солдат Лиам Коулман не желает находиться в шумном центре Чикаго в день перед Рождеством. Но он нужен своему брату-близнецу и его беременной жене, поэтому соглашается навестить их. Однако всего через несколько минут после того, как все трое покидают аэропорт О'Хара, их машина попадает в аварию вместе с сотнями других автомобилей. Когда телефон Лиама перестает работать, он начинает подозревать, что случилось нечто худшее, нежели обычное отключение электроэнергии.
Продолжение истории Тени. Первое столкновение с людьми прошло не по плану и следует готовиться к новым гостям. Чем их встретить? О! У ожившей природы найдётся бесчисленное множество смертоносных сюрпризов! Кости и плоть нарушителей зелёной границы вдоволь удобрят новую зелёную жизнь.
"Я теперь лишь тень себя прежней... Тень самой жизни на этой планете... Люди, пришедшие на мои земли более трёхсот тысячелетий назад, в своей бесконечной войне почти уничтожили всё чем я являлась, но вопреки судьбе, уготованной всему живому, я сумела найти путь к спасению, использовав самих разрушителей в своих целях! Пусть я не умею воевать как они, разрушать как они, но это мой дом! Эта планета населялась моими частями за миллиарды лет до прихода двуногих, несущих мне смерть. И теперь либо выжившие станут частью меня, либо окончательно вымрут!".
Труден путь человека, выбирающегося из тьмы к свету, особенно когда свет превратился в миф и легенду. Только хочется верить, что Тьма не вечна и обязательно будет Свет!
Есть ли жизнь на верхних этажах уцелевших московских высоток и небоскрёбов? Может ли небо над Московским Лесом принадлежать кому-то, кроме птиц? В состоянии ли драгоценный «паучий шёлк» заменить сверхсовременные синтетические материалы, используемые в экстремальных видах спорта? Для чего нужно больше безумия – чтобы прыгнуть на парашюте с высочайшего на планете водопада, или стартовать на параплане с московской высотки? Зачем ведущий мировой эксперт по проблемам Леса собрался прибегнуть к услугам к сомнительных посредников с Речвокзала? Какие интриги раздирают порой замкнутый научный мирок Главного здания МГУ? И, наконец – что за общие дела могут быть у известного всему Лесу егеря по прозвищу Бич и офицера охраны загадочного Московского Кремля?
Если мегаполис вокруг тебя однажды превратился в непроходимую чащобу, если на руинах спальных районов выросли гигантские, выше сталинских высоток, деревья, а привычные улицы оказались во власти странных растений и ещё более странных существ – это ещё не повод, чтобы самому становиться зверем. Останься человеком – и неважно, с карабином в руках или с котомкой бродячего торговца за плечами. У стола, уставленного склянками с таинственными снадобьями и эликсирами – или в университетской лаборатории за микроскопом.