Клятвопреступник - [75]

— Я не сомневаюсь, что она доставит всех детей в замок в целости и сохранности, — Драко пристально взглянул на старика. — И когда они доберутся сюда, вы обеспечите их безопасность. Иначе мы попросту забаррикадируемся в подземельях, и я больше пальцем не шевельну, чтобы вам помочь.

К удивлению гриффиндорца, услышав эти слова, старик лишь шире улыбнулся и встал.

— Понимаю. Что ж, я уже достаточно вас побеспокоил, вам нужно отдыхать. Спасибо, что уделили мне время, мистер Малфой. Полагаю, я увижу вас за ужином?

— Что? — удивился Драко. — За каким ужином?

— Мне кажется, будет лучше, если студенты Слизерина продолжат есть вместе со всеми, в Большом зале. Если, конечно, вы не желаете, чтобы ваши товарищи по прибытии питались у себя в гостиной, что, мне кажется, было бы неудобно. Я понимаю, что все это время вы предпочитали есть на кухне, но, думаю, сегодня вам необходимо появиться в Зале.

— Вряд ли это…

– …продемонстрирует вашу силу и мужество, — перебил его Дамблдор. — И вашу готовность простить обитателей Хогвартса и дать им еще один шанс. Поскольку все, кто мог бы напасть на вас, сейчас находятся в больнице, вы можете быть уверены, что намерения остальных вполне мирные.

— А когда те вернутся? — спросил Драко. — Я не такой дурак, чтобы надеяться, что вы отправите их в Азкабан, но, может, вы хотя бы рассмотрите возможность их исключения?

Дамблдор задумался на минуту.

— В обычных условиях я бы так и поступил. Но идет война, и если мы не сможем выиграть ее быстро, нам понадобится каждый колдун или ведьма, способный хоть на что‑то. Я могу лишь обещать, что больше они не причинят вам вреда. Я лично прослежу за этим.

Драко понятия не имел, что старик имеет в виду, и не стал спрашивать, решив потом расспросить Северуса.

— Ладно, я буду на ужине, — неохотно заявил он.

— Благодарю, — кивнул Дамблдор. Он взглянул на Гарри, и слизеринец был уверен, что сейчас старик велит Поттеру уходить из подземелий, раз тому лучше. Но он лишь заставил кресло исчезнуть и молча вышел, закрыв за собой дверь.

Наступила тишина. Драко облегченно вздохнул и уставился на покрывало. Удивительно, как быстро могут меняться планы. Он надеялся, что слизеринцы простят его за то, что он торговался их жизнями, играл ими, словно фигурами на шахматной доске.

Юноша угрюмо скривился. Дамблдор ведет точно такую же партию, и Драко это совсем не нравилось. Происходящее все больше и больше напоминало игру между Дамблдором и Волдемортом, где фигуры жертвовались или спасались сообразно их полезности. Но Малфои не позволяют собой играть. Что сделают игроки, если их послушные маленькие фигурки откажутся повиноваться и восстанут?

«Я не буду ничьей пешкой, — мрачно подумал Драко. — Я стану делать лишь то, что нужно мне, и если это значит, что сейчас мне лучше поступить так, как велит Дамблдор, так тому и быть. Но если мне придется сделать что‑то, что ему не понравится, плевать. У отца есть его рыцари, у меня — мои слизеринцы. Это больше не игра, — решительно заключил юноша. — Это политика и готовые к бою армии на каждой из сторон». А в политических манипуляциях Драко не собирался уступать никому.

— Значит, ты остаешься? — мягко спросил Гарри.

— Да, Поттер, я остаюсь.

— Малфой… — заговорил гриффиндорец и оглянулся на дверь, чтобы убедиться, что никто их не подслушивает. — Насчет твоего предложения…

Драко с любопытством взглянул на него.

— Я бы пошел с тобой.

Слизеринец едва заметно улыбнулся.

— Я надеялся на это. Я… хотел поблагодарить тебя… за то, что ты сделал.

— Я не сделал ничего особенного, — запротестовал Гарри.

— Сделал. Никто раньше не защищал темного мага. Никогда.

— Ты не можешь знать этого наверняка.

— Могу, — Драко глубоко вздохнул. — Об этом не знает почти никто со стороны… Каждый темный маг может видеть прошлое, видеть воспоминания своих предков. Никто не знает, почему — может из‑за того, что мы позволяем магии управлять нами, отдаемся на ее волю.

Гарри немного подумал и сказал:

— Так вот как ты узнал о девушке, которая нарисовала драконов в вашей летописи?

— Ты это запомнил? — ошеломленно прошептал Драко.

— Я думал об этом, — пожал плечами гриффиндорец. — Ты как будто не знал ее, пока не попытался вспомнить, — он отвел взгляд. — Хотел бы я вспомнить хоть кого‑нибудь из моих родных.

— Я не знаю о ней всего, знаю только, как она умерла. В том‑то и ирония — мы видим лишь последние минуты перед их смертью. Вот почему я знаю наверняка, что никто и никогда не пытался защитить Малфоя. Или любого другого темного мага. Мы все знали бы об этом.

— Каждую ночь ты видишь, как они умирают?

— Я не вижу их, — покачал головой Драко. — Я словно становлюсь ими. Чувствую то, что чувствовали они, умирая или спасаясь от погони. Но не каждую ночь. Обычно такие сны снятся мне несколько раз в месяц. Хотя в последнее время они почему‑то повторяются слишком часто…

— Это ужасно.

— Ничего не поделаешь.

Гарри ничего не ответил. Немного погодя Драко зевнул и начал потихоньку сползать с подушек, устраиваясь поудобнее под одеялом.

— Что ж, хоть и не хочется в этом признаваться, но мне нужно отдохнуть, — положив голову на подушку, он увидел, что Гарри по–прежнему таращится в никуда. — Тебе бы тоже не мешало поспать.