Клятвопреступник - [70]

Он очнулся оттого, что по его лицу скользнули крылья и его больно клюнули в щеку. Закашлявшись от заполнившего коридор дыма, Драко взмахнул здоровой рукой и прогнал им же наколдованного ворона. Тот отпрыгнул назад и полетел к остальным, пирующим на груде убитых молнией птиц и лежащих вповалку студентов.

Юноша не знал, сколько времени он был без сознания. Скорее всего, несколько секунд. Он с трудом сел и насилу подавил тошноту, увидев, что стало с его рукой. Лоскуты почерневшей, обожженной кожи отслаивались от кисти до самого локтя. Слизеринца охватила дрожь.

Шаги.

Драко не стал оборачиваться. В подземельях из‑за эха невозможно было определить, как далеко находится человек и кто это. Может, Северус или Дамблдор, может вредитель, может еще одна толпа. Выкарабкавшись из‑под Гарри, которому тоже досталось несколько ожогов на руке и ногах, и еле–еле поднявшись на четвереньки, Драко дополз до своей палочки, лежащей чуть поодаль. Он не мог пошевелить правой рукой, и палочку пришлось держать в левой.

— Илмаузер, — прохрипел юноша. В стене открылся проем, и он уже собрался переползти через порог, но помедлил и оглянулся на Гарри. Теряя драгоценные секунды и ругая себя за глупость, потому что шаги неумолимо приближались, он левитировал Поттера в гостиную и только потом заполз внутрь сам, стараясь не опираться на покалеченную руку. Сразу сменив пароль на первое, что пришло в голову — имя матери — слизеринец запер вход одним заклинанием, потом еще одним, и еще, защищая каждое новым паролем, пока не услышал, как снаружи кто‑то закричал.

Заставив себя подняться, Драко обнаружил, что не может выпрямиться и, согнувшись чуть ли не пополам и левитируя Гарри за собой, нетвердым шагом направился к дальней двери. Ему и в голову не пришло спрятаться в одной из спален. Он шел по полузаброшенным каменным коридорам, бездумно уставившись в пол.

Одним из немногих преимуществ его полукровного происхождения была способность хоть как‑то видеть в темноте. Из пыльных комнат отзвуки его натужного дыхания возвращались к нему, словно шепот, а когда он добрался до заброшенного душа, эхо превратилось в стоны. Драко запер дверь, наложив на нее еще больше заклятий, пока совсем не обессилел. Опустив Гарри на пол у дальней стены, он рухнул рядом, наклонившись вперед — даже мысль о том, чтобы прислониться спиной к камню казалась невыносимой.

Потянулись минуты, показавшиеся Драко часами. Хотя этими помещениями никто не пользовался уже много лет, воздух здесь все еще был влажным. Юноша быстро подумал, не разбудить ли Гарри, но не стал этого делать. Гриффиндорцу будет больно, он разозлится и захочет узнать, что произошло. Драко же хотелось просто сидеть в темноте. Вечно.

Слишком скоро он почувствовал легкое дуновение, что пронеслось по коридорам, из‑под двери потянуло сквозняком. Проглотив комок в горле, юноша закрыл глаза. Кто‑то разгадал его пароли и открыл проход в Слизерин. Сначала Драко ничего не слышал, но через несколько секунд стали различимы шаги. Кто‑то шел по коридорам, никуда не сворачивая, неумолимо приближаясь к старой душевой. Ощутив, как его запирающие чары ломаются, словно гнилое дерево, Драко глубоко вздохнул и поднял палочку.

Тот, кто стоял по другую сторону двери, распахнул ее и, не успел юноша открыть рот, обезоружил его тихим «экспеллиармус». Свет из коридора ослепил слизеринца, и он отвернулся, поморщившись, ожидая, что вот–вот его разорвут на кусочки или прикончат непростительным проклятьем.

— Глупый, глупый ребенок…

Драко моргнул. Северус зажег факел на стене, быстро подошел к крестнику и опустился рядом с ним на колени, поставив рядом две банки. Открыв одну, он поднес ее к губам юноши.

— Пей, — велел он, приподняв Драко голову. — По крайней мере, два глотка, если сможешь — пять.

Хрипло вздохнув, тот придержал банку здоровой рукой и сделал три больших глотка, закашлялся, глотнул еще и подумал, что его вот–вот стошнит. Отодвинув банку, он прижал ладонь ко рту, словно так можно было успокоить взбунтовавшийся желудок.

— Как ты прошел? — спросил он. — Заклинания…

— К счастью, Барон видел, как ты запирал двери, — ответил Снейп, открывая вторую банку и доставая горсть размельченных листьев. — Ты его даже не заметил. Он сообщил мне каждый пароль, и тебе бы следовало этому порадоваться. С такими серьезными ранами нельзя медлить, Драко. Если бы мне пришлось взламывать твои заклятья одно за другим, мы бы потеряли драгоценное время. Ты же не хочешь остаться калекой?

Осторожно подняв обгоревшую руку крестника, он посыпал ее листьями и что‑то быстро зашептал, взмахивая палочкой. С каждым взмахом крошечные кусочки листьев растворялись, превращаясь во что‑то вроде мази. Кожа стала темно–красной, начала кровоточить, рука снова разболелась. К тому времени, как Снейп проделал это еще два раза, кожа Драко посветлела, а сам он лежал на боку и стонал от боли. Юноша был уверен, что крестный отругает его за то, что он ведет себя, как маленький, но Северус ничего не сказал, даже когда закончил с рукой и принялся за его спину. На этот раз было не так больно, наверное, потому, что спина не была обожжена до корки.