Клятвопреступник - [24]

— Чтобы тренироваться, вам понадобятся мишени, так что сначала выучите это заклинание, — обратился Драко к Поттеру. — Всю остальную домашнюю работу придется отложить на пару недель.

— На пару недель? — ошеломленно переспросил тот. — Ты думаешь, я стану тратить время, чтобы научиться превращать желуди в деревья? Какая чушь!

— Не в том суть. По–твоему оно похоже на дерево?

— Оно похоже на тонкий пучок перепутанных веток, — скептически ответила Грейнджер. — Что ты сделал? Это не обычное заклинание.

— Естественно, нет. Вас не учат такой магии, — Драко аккуратно снял мантию, положил ее на ближайшее кресло и облокотился на стол. — В известных вам заклинаниях за основу взята латынь. Если в формулировке что‑то нужно поменять, вы просто добавляете новое слово.

— Как «мобилиарбус» и «мобиликорпус», — нетерпеливо кивнула Грейнджер, не заметив предупреждающего взгляда Поттера. Драко быстро взглянул на нее:

— Когда это тебе довелось левитировать тело?

— Неважно, — встрял Поттер. — Это была безумная авантюра, принесшая Гриффиндору очередную тысячу баллов.

— Угу… — протянул совершенно неубежденный Драко. — Ладно. Примерно так работает известная вам магия. Наша же основывается исключительно на намерении. Мне не нужно добавлять слова, достаточно знать, что должно произойти. «Ризана» — значит «расти», но в зависимости от того, что именно мне нужно, я могу заставить этот желудь просто расти, как сейчас, могу с его помощью раскрошить камень в пыль. А если я дерусь с кем‑то, могу тем же заклинанием вскипятить кровь противника.

Грейнджер зажмурилась от отвращения, представив, как это могло бы выглядеть, и крепче вцепилась в лацканы пальто.

— То есть… поднять температуру тела? — уточнила она.

— Именно.

— Совсем не похоже на наши чары, — кивнула девушка. — Я могу превратить челове‑ка в животное, но не могу изменить его суть.

— Как это? — непонимающе нахмурился Поттер. — Гермиона? Что значит «изменить суть»?

— Превращая ежа в подушечку для иголок, — не дал ей ответить Драко, — вы, фактически, придаете ему другую форму. Например, если Грейнджер сейчас превратит тебя во льва, даже с когтями и зубами ты по–прежнему останешься Поттером. Но я, темный маг, колдуя, меняю саму природу вещи. Если я превращу тебя во льва, ты станешь Котом–который–выжил, забудешь, кем ты был прежде, и не побрезгуешь закусить собственными друзьями.

— Как оборотни, Гарри, — поддакнула Грейнджер. — Весь месяц они совершенно нормальны, но в полнолуние, когда темная магия берет верх, они забывают себя, забывают, кто они, совершенно.

— Вот почему темная магия отнимает столько сил, — объяснил Драко. — Если бы я действительно решил заколдовать тебя, то после провалялся бы без сознания несколько дней, — он кивнул на то, что было желудем. — Я думаю, понадобится пара недель тренировок, прежде чем ты сможешь наколдовать мишень и у тебя останутся силы на что‑то еще.

Несколько секунд Гарри молча смотрел на Драко. Слизеринец явно помнил его предупреждение, потому что еще никогда не давал себе труда так долго удерживаться от оскорблений в адрес «грязнокровки» или «Уизела». Кроме того, сейчас он вел себя намного спокойнее, чем когда бы то ни было. Еще не дружелюбно, нет, но без нападок и оскорблений поведение Драко казалось почти приемлемым. И именно это так тревожило Гарри. Как бы он ни радовался, что их занятия, вопреки его опасениям, не превратятся в пытку, такая неожиданная перемена в поведении Малфоя настораживала.

— Если не верите, — произнес Драко, отнеся сомнения Гарри на счет заклинания, — попробуйте сами. Направьте палочку на желудь и пожелайте, чтоб появились побеги.

Грейнджер помедлила, заколебавшись, а Поттер поднял палочку:

— Risana, — цвет его заклинания оказался бледнее, чем у слизеринца. Когда вспышка достигла желудя, тот выпустил несколько слабеньких побегов, сделавшись похожим на кособокого паучка. Удивленный Драко довольно кивнул:

— Для начала неплохо. Что‑нибудь почувствовал, когда колдовал?

Гарри настороженно покосился на Малфоя, но тот казался искренне заинтересованным.

— Не знаю, — нерешительно ответил он. — Что‑то определенно было по–другому. Словно заклинание было… тяжелее. Я почти ощущал его вес.

Это немедленно напомнило Драко о том, что совершенно вылетело у него из головы.

— Точно, вес… черт подери, — устало вздохнул он и закрыл глаза.

— Что такое? — немедленно насторожилась Грейнджер.

Слизеринцу едва удалось сдержать нервный смешок — как объяснить, что ты забыл нечто, едва не стоившее тебе жизни пару дней назад? Он жил под угрозой, что темная магия выест его изнутри, с тех пор, как достаточно повзрослел, чтобы держать палочку. Игра со смертью, хоть и пугающая, для Драко была привычной частью жизни.

— Это как‑то связано с тем, что произошло раньше, — догадался Гарри, — когда я помог тебе добраться до гостиной.

— Тот вес, который ты почувствовал, когда колдовал, — кивнул Драко, — от него надо избавляться каждый вечер, иначе он поглотит тебя. Это цена, которую мы платим за мощь нашей магии.

— Слишком высокая цена за ошибку, — настороженно заметил Поттер. — Стоит ли оно того?

— Конечно, стоит! — сердито рявкнул Драко. — Ты не поймешь, пока не начнешь колдовать по–настоящему. Темная магия приносит намного больше удовлетворения, она гораздо богаче, она более… — он постарался подобрать подходящее слово, но тщетно. — Мне было так больно только потому, что я пробудил мощные, древние семейные заклятья, да еще и волшебная буря Волдеморта преследовала меня всю дорогу. Я не мог остановиться и принять ванну в снегу.