Клятва повесы - [10]

Пейшенс секунду всматривалась в его лицо, а потом отвела глаза.

— Вы сделали это только потому, что не хотели слушать бессмысленные пререкания.

Пока Пейшенс пила чай, Вейн думал о том, что она отчасти права.

— А еще, — понизив голос, сказал он, — вы не поблагодарили меня за то, что я спас вас от падения на клумбу.

Пейшенс даже не взглянула на него.

— Это ваша вина. Я была бы в полной безопасности, да и клумбе ничего бы не грозило, если б вы не подкрались ко мне. — Ее щечки окрасил нежный румянец. — Истинный джентльмен кашлянул бы или как-то иначе предупредил о своем присутствии.

Вейн одарил ее знаменитой улыбкой Кинстеров.

— Ах, — еще тише произнес он и еще ближе придвинулся к Пейшенс, — но, знаете ли, я не джентльмен. Я Кинстер. — С видом, будто открывает страшный секрет, он добавил: — Мы завоеватели, а не джентльмены.

Пейшенс посмотрела на него, и ее охватил необычайный трепет. Хоть она и выпила чашку чаю, во рту почему-то появилось ощущение сухости. Она, подумав, решила проигнорировать его откровение.

— Вы, случайно, не пытаетесь пробудить в моей душе чувство благодарности к вам, заставить меня думать, будто я у вас в долгу?

Брови Вейна дернулись, прекрасные губы изогнулись. Взгляд его серых глаз, пристальный, вызывающий, был устремлен на Пейшенс.

— Мне показалось вполне естественным начать пробивать вашу оборону именно в этом месте.

Пейшенс вся завибрировала от звука его голоса. Ее глаза расширились, дыхание остановилось. Она силилась оживить свое остроумие и найти какой-нибудь резкий ответ, дабы разрушить его чары.

Уголки его губ немного приподнялись.

— Я не кашлянул, потому что пребывал в смятении. А вот в этом виноваты вы. — Пейшенс остро ощущала его близость, ей казалось, что он управляет ее чувствами. И снова взгляд его медленно заскользил по ней, а брови изогнулись. — Между прочим, — добавил он мягким, как бархат, голосом, — что вы искали на клумбе?

— Вот вы где!

Пейшенс, так и не совладав со своим дыханием, резко повернулась и увидела Минни, плывшую, как галион на всех парусах. Вряд ли весь британский флот когда-либо удостаивался более радостной встречи!

— Ты, Пейшенс, должна извинить старушку, но мне надо кое о чем поговорить с Вейном. Наедине. — Минни окинула их сияющим взглядом и взяла Вейна за руку.

Он тут же накрыл ее руку своей.

— Я в вашем распоряжении.

Однако Пейшенс почувствовала, что Вейн раздражен и недоволен тем, что Минни уводит его. На секунду эти эмоции отразились на его лице, потом он любезно улыбнулся крестной:

— В ваших апартаментах?

— Пожалуйста, хотя мне жаль уводить тебя отсюда.

— Не переживайте, ведь я здесь из-за вас.

Минни пришлась по вкусу эта лесть. Вейн повернулся и встретился взглядом с Пейшенс.

— Мисс Деббингтон, — поклонился он.

Пейшенс важно наклонила голову и поежилась. На первый взгляд казалось, что Вейн охотно уступил ей, однако она была твердо уверена в том, что он не сдался.

Она смотрела им вслед. Минни опиралась на его руку и что-то оживленно говорила. Вейн внимательно слушал крестную. Пейшенс нахмурилась. Она сразу узнала эту манеру и сравнила Вейна Кинстера со своим отцом, не менее сладкоречивым и элегантным джентльменом. Все, что ей было известно о подобных мужчинах, она почерпнула из общения с ним, таким неугомонным и красивым. И то, что стало ей известно, выучила назубок, поэтому не было ни малейшего шанса на то, что она устоит перед широкими плечами и дьявольской улыбкой.

Мать любила отца всем сердцем, глубоко и очень сильно. К сожалению, он принадлежал к тому типу мужчин, которые не способны на любовь. Мудрые женщины не влюбляются в таких мужчин, потому что те не ценят любовь и в их сердцах нет привязанности к домашнему очагу и к детям. Судя по тому, что она видела в детстве, элегантные джентльмены избегают глубоких чувств.

Для них брак — это вопрос общественного статуса, а не души. И горе той женщине, которая не поняла этого.

Учитывая все это, Вейн Кинстер оказался одним из первых в списке тех, кого она решительно отвергла на роль наставника Джерарда. Меньше всего ей хотелось, чтобы брат стал похожим на отца, тем более что тот был расположен к этому, но она будет сражаться до последнего вздоха, чтобы не допустить этого.

Расправив плечи, Пейшенс огляделась по сторонам. После ухода Вейна и Минни присутствующие как-то поблекли, притихли. Их оживленности как не бывало. Она заметила, что Джерард то и дело посматривает на дверь.

Ей придется оберегать Джерарда от тлетворного влияния Вейна Кинстера, другого мнения быть не может. Однако крупица сомнения все же осталась: она вспомнила, с каким вниманием — и, да, нежностью — Вейн относился к Минни. Пейшенс нахмурилась. Ну ладно, но не исключена вероятность того, что его влияние может быть тлетворным. Ей не следует судить о нем по обличью хищника, однако за двадцать шесть лет своей жизни она не раз убеждалась в том, что эта характеристика отражает истинную сущность.

И еще. Ни ее отец, ни его блестящие друзья, ни другие мужчины того же типа не обладали чувством юмора. Им был чужд тот искрящийся, задиристый юмор, что продемонстрировал Вейн Кинстер. Как же трудно устоять против желания ответить ему — и включиться в игру!