Клятва огня - [68]

Воспользовавшись случаем, Нат хорошенько порылся в кладовке и наконец нашел то, что искал: насаженный на длинную рукоять, хорошо заточенный заступ. Прихватив это орудие, он вышел из таверны и торопливо зашагал по улицам. План его был прост: под покровом темноты он намеревался убить всех троих захватчиков.

«Когда вампиры восстанавливают силы, они беспомощны, – рассуждал он сам с собой. – В это время на них и нужно нападать, это всем известно. Я распотрошу тех снеговиков, что служат им защитными коконами, и это нарушит процесс очищения их организмов. Они отравятся и к утру сами собой подохнут».

Разумеется, он собирался пощадить Дорану, которая не собиралась никому причинять вреда.

Много времени на раздумья у него не было: от холода перехватывало дыхание. Лицо онемело так, что казалось каменным. Рук и ног он уже не чувствовал.

«Нельзя прикасаться ни к чему металлическому, – напомнил он себе, – иначе кожа пальцев примерзнет намертво».

«Каждый раз, когда наступает ночь, я ухожу в тот маленький скверик, – вспоминал он слова Дораны, – и там позволяю снегу засыпать меня с головой. Если тебе понадобится поговорить со мной, приходи на рассвете, в тот момент, когда я выхожу из процесса очищения. Пытаться докричаться до меня раньше бессмысленно: я тебя не услышу».

Эти сведения намертво отпечатались в сознании Ната, поэтому в сторону скверика он даже не посмотрел.

Наконец он отыскал первого снеговика. Кто скрывался в нем – Бальд, или Марнем, или сам Горн? Кто из этих трех демонов холода?

«Да какая разница, – усмехнулся он, чтобы придать себе храбрости. – Все равно я расправлюсь со всеми троими!»

Взяв заступ на изготовку, он решительно направился к снежной фигуре, нежно искрившейся в лунном свете.

Внезапно ему показалось, что воздух вокруг него как будто сгустился. С каждым шагом Нату мерещилось, словно он утопает все глубже в вязком болоте. Чем больше он продвигался вперед, тем плотнее становилась отталкивающая его невидимая стена. Ему пришло в голову, что это какое-то средство защиты, которое серые люди используют, чтобы обезопасить себя от нападений… По всей вероятности, этот защитный экран рассеивается с первыми лучами солнца, придавая снеговику самый обычный вид.

«Или же они на самом деле не спят, – подумал он с содроганием. – Им известно, что я собираюсь сделать, и они обороняются, окружая себя силовым полем, которое уничтожит меня, если я буду упорствовать в своих попытках причинить им вред».

Все было возможно. Он сделал еще один шаг, и ему показалось, что его заживо замуровали в каменной стене, и ему стало нечем дышать. Рот и ноздри словно обволакивал густой клей… или эластичный плодный пузырь, готовый задушить его.

Он захрипел от ярости. Проклятые пришельцы предусмотрели все.

Неспособный продвинуться ни на сантиметр дальше, он упал на колени и изо всех сил метнул свой заступ в снеговика, который словно бы наблюдал за ним с насмешливой ухмылкой. Орудие отскочило от окружавшей снежную фигуру невидимой стены и полетело обратно в Ната, как бумеранг. Он едва успел уклониться: еще бы десять сантиметров, и стальное лезвие вонзилось бы ему прямо в лоб!

Ему оставалось только отступить. От последних усилий он сильно вспотел, однако ледяной воздух при каждом вдохе обжигал легкие, и теперь тело быстро остывало. Еще чуть-чуть – и влажная от испарины одежда начнет примерзать к коже.

План провалился.

Вернувшись в таверну, юноша сжался в комок на выстуженном тюфяке и попытался хоть как-то согреться, но казалось, что проникший в тело холод не изгнать никакими силами.

Глава 13

На следующее утро он проснулся с сильнейшим жаром и ознобом. Он обратился к Анакате и Небу Орну с просьбой приготовить ему лечебный отвар, чтобы облегчить лихорадку, но бывшие друзья в ответ пожали плечами и тут же отправились на очередные (которые уже по счету) празднования в честь Горна. Анаката не собиралась пропускать такое ни за что на свете.

Нат оказался в общей спальне в одиночестве, и даже служанка отказалась позаботиться о нем. Ему было так плохо, что он был не в состоянии держаться на ногах.

«Это все из-за снеговика, – думал он. – Борясь с его защитным полем, я вспотел, а потом простудился. Не стоило задерживаться на морозе так долго…»

С улицы доносились музыка, пение, веселые выкрики. Он позвал кого-нибудь, чтобы ему принесли воды – освежить пересохшее от жара горло, – но таверна была пуста. Даже владелец и служанка отправились на гулянья, забросив хозяйство. Нат снова обессиленно повалился на ложе, погружаясь в очередное кошмарное сновидение. Он понимал, что заболел тяжело и опасно и что слишком сильный жар наверняка убьет его.

Разбудило его прикосновение ледяной руки к горячему от жара лбу. Дорана склонилась над ним, внимательно глядя на него серыми, как сталь, глазами.

– Не шевелись, – прошептала она. – Я сниму твой жар. Он перейдет ко мне, мне тогда станет лучше, и ты тоже почувствуешь облегчение.

Нат даже не успел ничего сказать, как вдруг горячечное состояние покинуло его. Внутренний огонь, пожирающий его тело, угас. Видя, что ему стало лучше, Дорана тут же убрала ладонь.