Клятва на стали - [18]

Бетриз терпеливо снесла все это, понимая, что медлил я неспроста.

– Шатун, – произнес я наконец.

– Ха! – Она села поглубже, потом потянулась к моей тарелке за виноградом. – Ха! – повторила она.

– Что такое?

– Я типа слышала, что он тоже искал желающих походить за тобой.

Меня это не удивило, тем более в свете других его дел последнего времени.

– И что дальше?

– Он все еще воображает себя при деньгах. – Бетриз скривилась. – Предложил мне слишком мало за тебя. Пацану придется усвоить, что люди рассчитывают на солидный нал, когда речь заходит о слежке за Тузом, не говоря о шпионаже против Серого Принца.

– Я растроган твоей верностью своим правилам.

– Девушке без них никуда. – Виноградина отправилась в рот. – Итак, что тебе нужно?

– Немного. Всего лишь время и место, где я сумею подобраться к Шатуну и дать ему просраться.

– Что, и все?

– Да, это все.

Бетриз покачала головой и угостилась кофе из моей чашки.

– Вот поэтому, Дрот, я никогда не заключу с тобой Замо́к.

– Это почему же?

– Потому что если ты поручаешь мне такую хрень, то страшно подумать, какие будут задания, когда нам не придется торговаться.

Я улыбнулся и заказал новую чашку.

6

Я присел, затаившись в сгущавшихся сумерках за выступами каменной резьбы, которая тянулась по краю крыши, и выглянул из-за тыловой части какой-то нимфы. По спине поползла струйка пота. Даже на высоте трех этажей воздух был влажен и неподвижен.

Внизу, во дворике перед борделем, звучали голоса двух крутых ребят, обращавшихся к третьему. Парочка попеременно шутила и взывала, пытаясь проникнуть к Лярвам. Охранник был глух. Он твердил опять и опять, что бордель откроется через час после захода солнца, но эти двое не воспринимали отказ.

Так и было задумано.

– Это глупо, – буркнула Нийян.

Я стиснул пальцы, уставился на крышу напротив и промолчал.

– То есть в натуре глупо.

– Нийян, заткнись.

Нийян Красные Ногти пошевелилась за своей нимфой, вкрадчиво зашуршав тапочками по черепице. Будучи Тузом, Нийян не привыкла шастать по крышам и укрываться от Ворон, но не привыкла и к тому, чтобы к ней постучался Серый Принц и привлек к совместной вылазке на чужую территорию, предстоявшей меньше чем через четыре часа. Сказать, что она не обрадовалась при виде меня, значило ничего не сказать, а заявить, что после знакомства с моим планом она не пожелала выпотрошить меня и вышвырнуть за порог, было бы откровенной ложью. Тем более что Нийян была права: получалось глупо. В натуре глупо.

Бетриз управилась быстрее и лучше, чем я ожидал. Поводив носом всего один день, она вернулась с уловом. Оказалось, что Шатун обзавелся привычками – во всяком случае, когда заходила речь о его вложениях, и нынче пришла пора наведаться в бордель, чтобы снять процент, а заодно и пробу.

– Ты уверен, что он там? – спросила Нийян.

– Уверен.

– Потому что если кончится моей войной с этой сукой, а его там даже не окажется…

– Я уверен. – Я отвел взгляд от крыши и обратил его на Нийян.

Она пристально взирала на меня, и ее выпученные синие глаза смахивали в умирающем свете на фонари. Она была в медно-коричневом, короткие темные волосы торчали пиками. Кисти и щеки были изрисованы хной, и обезумевшие узоры плелись и вились, как словеса забытого языка. Чистыми остались лишь ногти, и только затем, чтобы ни у кого не возникало сомнений в ее кликухе. Ее прозвали Красными Ногтями не за их цвет; она была Красными Ногтями за медные штыри с широкой шляпкой, посредством которых она осаживала – или возносила – людей, когда они вызывали ее раздражение.

– Ладно, – сказала она. – Пусть он там. Но я все равно не понимаю, почему было не прихватить еще Резунов на случай, если…

– Потому что чем больше Резунов, тем больше шума. А нам сейчас совершенно не нужно, чтобы нас засекли.

Нийян глухо выругалась и снова выглянула, устремив взгляд на крышу.

Мне было трудно ее винить: мы глубоко проникли на территорию Туза-конкурента, готовясь наехать на его собственность. Лучше способа затеять войнушку не существовало. Добавьте к этому тот факт, что нас было меньше – возможно, непоправимо, – а ближайшая подмога скрывалась в подвале за два квартала от нас, и было чудом, что Нийян вообще согласилась.

И все же она находилась здесь из-за единственного слова: Шатун.

Восстав из руин организации Никко и сделавшись Тузом, Шатун не прекращал расширять свои владения. Мелкий рэкет там, выкрутить руки банде помельче сям – и он вдруг превратился в проблему, которая неуклонно росла. Такой передел не был редкостью в Круге, особенно после большой войны, когда неопределенность преображалась в шанс приподняться, но в случае с Шатуном он состоялся в ущерб Нийян. Не настолько, чтобы начать полномасштабные боевые действия, но достаточно, чтобы изойти на гной и хвататься за нож при первом упоминании его имени.

Я вновь переключился на крышу борделя. Теперь там соткались сплошные тени, образованные декоративными кадками, статуями и плющом, – ничего не видать. Утешало лишь то, что наши статуи и крыша точно так же скрывали нас самих.

Я сунул в висевший на шее кисет согнутый палец и выудил пару зерен ахрами. Сунул их в рот, едва ли заметив. Они не укрепили нервы, но я и не надеялся. Мы давно миновали этот этап.