Клятва и меч - [21]

– Но Матильда не атакует его. Ее муж Готфрид постоянно подстрекает мою кузину сделать это, но до войны дело не дошло.

– Пока не дошло. Когда Матильда станет королевой, он непременно приберет к рукам все плохо защищенные земли, а остальные обложит непомерными налогами.

– А-а… понимаю. Вы хотите, чтобы я выставил свою кузину в самом невыгодном для нее свете?

Генри зацокал языком от удовольствия.

– Вот именно. Вы покажете всей стране, на что способна эта прелестная гордячка. Положим, она обложит каждый замок налогом в двести фунтов ежегодно – могу ручаться, не меньше. Это будет подобно холодному душу для Ранульфа и ему подобных. Чем больше им придется платить своей королеве, тем глубже и горше будет их обида. Тем более такая непосильная дань коснется бедных баронов, как Бриан Фитц. Прелести вашей кузины немедленно померкнут в глазах обездоленных лордов. Они поймут, что в жадности и скупости Матильде нет равных. И тогда они невольно обратят взор на вас…

– Брат мой…

– Что, мой повелитель?

– Надеюсь, мы никогда не поссоримся.

– Я тоже на это уповаю, – улыбнулся Генри. – Хотя, говоря откровенно, вам это выгоднее, чем мне, Стефан.

Стефан, поразмыслив, решил последовать последнему из советов епископа Генри. По всей стране были разосланы письма, разъясняющие позицию нового короля, его готовность передать правление Матильде – как только она соизволит появиться в Англии. За волной писем последовал шквал слухов, дошедших до отдаленных уголков страны. И результат не заставил себя ждать. В королевский дворец в Вестминстере поспешили многие из тех баронов, кто демонстративно покинул зал после коронации. Стефан принимал своих лордов с распростертыми объятиями. План его брата сработал на славу. Союз восставших дворян распался сам собой, и все взоры обратились на будущую королеву, которая так и не покинула Анжу. Вельможи были обеспокоены молчанием Матильды, поскольку всем было известно как о ее беспримерном корыстолюбии, так и ее супруга графа Готфрида Анжуйского.

Что касается Уоллингфорда, то дошедшие сюда новости оказались сюрпризом для Бриана. Вняв совету Элизы, он послал констебля разведать, какие ветры нынче дуют в Вестминстере. Оказалось, что они стали теплыми для раскаившихся друзей и по-прежнему ледяными – для тех, кто пока держался в стороне от короля Стефана.

Среди зубцов внешней стороны замка Бриан выслушал подробный доклад плосконосого саксонца.

– Ты уверен в этом? – недоверчиво спросил барон. – Действительно прощены все, кто вернулся к королю?

Варан не политик, и ему претили досужие разговоры о клятве, присяге. Он слыл опытным воином, преданным слугой хозяев Уоллингфорда и служить им был готов до последнего вздоха. Все эти рассуждения о верности императрице Матильде и изменившейся атмосфере во дворце ему претили. И все же Бриан задал ему прямой вопрос, и он вынужден был отвечать:

– Да, мой лорд, я уверен, что все вернувшиеся бароны помилованы и остались при своих титулах и землях, а кое-кто даже разбогател, как Милес Герифордский…

Бриан с раздражением ударил кулаком по зубцу каменной стены.

– В это невозможно поверить… – процедил он сквозь зубы. – Милес первым последовал за мной из зала… Он ясно дал мне понять, что никогда не признает Стефана, никогда! Бог свидетель, мы уговорились держаться вместе до конца.

Бриан замолчал. Его рассеянный взгляд скользнул по далекому просторному небу, по замку, видимому с этой высоты как на ладони. Подковообразной формы стены выгибались к реке. В проходе между наружной и внутренней стеной сержант Моркар распекал своих вспотевших и чем-то недовольных подчиненных. Они стояли справа и слева, лицом друг к другу, и пространство между ними было завалено досками, бочонками, конскими хомутами, бревнами, кусками железа – всем, чем можно было воспользоваться для сооружения баррикад на скорую руку. Моркар проводил боевые учения, готовя солдат на тот случай, если неприятель обложит замок, а стрелы будут израсходованы.

По команде сержанта солдаты, стоявшие справа, бросились в атаку на тех, кто слева, нанося удары по «противнику», падая, поднимаясь, вновь делая колющий выпад мечом… Это кровавая и довольно жестокая игра, но она была необходима – ведь противник мог захватить замок, и нужно было научить давать ему отпор в любых обстоятельствах и всеми подручными средствами.

Бриан, некоторое время наблюдая за учениями, обвел цепким взглядом стены и башни у ворот, посмотрел на реку, через лес, на едва заметную на горизонте серую гряду Чилтернских холмов. Где-то там, в Вестминстере, сейчас находился Стефан, самозваный король Англии, расточая улыбки своим преданным баронам, забывшим о клятве…

Варан кашлянул позади него, привлекая к себе внимание:

– Не все так плохо, мой лорд. Кое-кто из баронов пока с вами. Роберт Глостерский не посещал королевского двора с тех пор, как покинул Лонгвилль. И Болдуин де Редверс держится поодаль. – В неуклюжей попытке хоть как-то поддержать хозяина, он добавил: – Это только двое вельмож, о которых я знаю. Их может быть и больше.

Бриан повернулся, пытливо взглянул на констебля и тихо сказал:

– Да, мой добрый лжец, их может быть и больше.