Клубок коротких нитей - [25]

Старик покачал головой:

– Нет, мой друг. Мы с вами уже никогда больше не увидимся.

Флобе удивился:

– Вы куда-то уезжаете?

Назир осторожно огляделся по сторонам, словно боялся, что его кто-нибудь услышит, и шепотом сказал:

– Через десять дней я умру. Она уже приходила сюда.

Густава зазнобило от его слов. Какой-то странный сегодня Назир.

– Зачем вам умирать через десять дней?

– Я не хочу умирать, но здесь я ничего не решаю.

– Кто приходил сюда?

Назир закрыл глаза и произнес:

– Она ищет вас. Я не сказал ей ничего, но она умнее меня.

Старик забылся и перешел на древнеперсидский:

– Картины детства видишь ты во сне…

Густав решил, что старик заговаривается, и поспешил прочь.

22

15 августа 1007 г. Ургенч

Авиценна в сопровождении слуги поднялся в часовню, где на полу по приказу визиря положили трупы отравленных. Несмотря на полнолуние, освещения было недостаточно, чтобы быть уверенным в диагнозе. Слуга зажег светильник и поставил его между телами. Авиценна склонился над первым. Это был мужчина, примерно одного с ним возраста и сложения. Запаха, характерного для отравления опием, не было. Значит, цирюльник соврал! Нельзя доверить свою жизнь человеку, обманувшему при первой же встрече.

Нужно найти других цирюльников, этим Ал-Хаммар наверное уже заплатил за предательство. Он отправил слугу обратно в город искать новых цирюльников, а сам начал тщательно осматривать покойников. Их распухшие губы и выпученные глаза, указывали на один из сильнейших ядов – аконит. Чтобы проверить свое предположение, он достал острую бритву и сделал надрез в области желудка, извлек желудок, отрезал его и осторожно положил в небольшой таз, который принес с собой. Потом то же самое проделал с остальными телами. Накрыв таз платком, он спустился вниз и подозвал человека, которому поручено было охранять тела.

– Можете закопать их. Только подальше от городских ворот.

Охранник окрикнул кого-то в темноте, и тотчас к часовне подбежало несколько человек, которые начали спускать тела и укладывать на телегу, чтобы вывезти за город.

У себя дома Авиценна осторожно выдавил содержимое первого желудка в чистую глубокую чашку Проделав несколько опытов, он более не сомневался – это аконит. Содержимое второго и третьего желудков показали тот же яд. Хорошо, что Ал-Хаммар не стал пробовать различные яды. Это бы сильно затруднило Ибн Сине задачу. Тогда бы перед ним встал вопрос – какой из ядов применит его соперник? Но, хвала Аллаху, все оказалось проще, чем он думал. Хотя радоваться тут было нечему. У того, кого отравили аконитом, первым делом отнимались ноги, и он уже не мог идти. Авиценне же придется покинуть зал, в котором будет проходить Состязание, пока смертельный яд не поразил его мозг настолько, что уже бесполезно было бы всякое лечение. И даже оставшись в живых, он мог навсегда сделаться калекой.

Авиценна достал из сундука томик Галена, где тот пишет о ядах. Пробежавшись глазами по желтеющим страницам, он нашел то, что искал: «Некоторые старухи сначала принимают аконит в малом количестве и потом продолжают его употреблять, так что естество к нему привыкает и сопротивляется ему, и он нисколько не вредит естеству».

Противоядие в самом яде! Уже нет времени, чтобы приучить свой организм к этому яду, но малая доза не повредит. Он подошел к столу, где в чашах плавало содержимое желудков отравленных, осторожно отделил малое количество из каждой чаши в отдельную посуду и смешал с водой. Процедив полученное вещество через ткань, он выпил треть. Авиценна размеренным шагом ходил по комнате и вспоминал:

– Гален пишет, что аконит убивает человека, но не убивает скворцов. Потому что у скворцов он доходит до сердца лишь через какой-то промежуток времени. А ведь за это время яд в теле подвергается воздействию, после чего на него влияет сила, превращающая его в питательное вещество. В человеке его действие ускорено из-за ширины протоков, теплоты и сильного течения крови, которая быстро разносит яд по всему телу и достигает сердца.

Он постоял еще какое-то время в нерешительности, потом взял бритву, поставил таз возле сундука и лег. Осторожно надрезав себе вену, он опустил руку в таз и стал считать. Досчитав до сорока, Авиценна прекратил кровотечение, прижав вену пальцем и обмотав чистой повязкой, смоченной в приготовленном заранее дезинфицирующем растворе. Сила кровотока несколько ослабла, и у него теперь есть запас времени, чтобы противостоять яду. Оставалось еще несколько часов, и он посвятил их составлению противоядия. Это противоядие ему будут давать цирюльники, которые должны появиться с минуты на минуту.

Около часа ночи появился слуга, за которым шли три цирюльника. Пригласив гостей в свое небогатое жилище, Ибн Сина сказал:

– Вы, наверное, уже слышали о Состязании Отравителей, которое начнется завтра утром?

Гости закивали, а один из них сказал:

– Участвовать в нем, пусть негласно, – большая честь для нас!

Авиценна удовлетворенно кивнул:

– Вы останетесь в этой комнате, и никто из вас не выйдет отсюда, пока я не вернусь.

Слуга сразу же занялся уборкой комнаты, так, чтобы здесь не оставалось ничего, что могло бы помешать лечению. На небольшом столе черного дерева оставались лишь склянка с какой-то жидкостью и две чаши с маслами, из особого сундука Ибн Сины, где он хранил свой инструмент и лекарства.