Клуб желаний - [18]
Она улыбнулась:
— Предложение, от которого я не в силах отказаться.
Клаудия отнесла чашки в раковину. До возвращения Дэна меньше часа, надо кое-что подготовить. Достать сковороду, порезать лук.
У соседа напротив на кухне погас свет, и Клаудия, обернувшись, успела заметить удалявшуюся спину. Их окна на третьем этаже разделяло меньше трех метров. По вечерам, закрывая жалюзи, они старательно отводили взгляды. А как еще горожане могут проявить уважение к личной жизни соседей?
Клаудия опустила жалюзи. Горожанка, надо же. Не странно ли, что она уже привыкла о себе так думать? А ведь предложение Дэна после колледжа уехать на север совсем не привело ее в восторг.
— В городе полно грабителей.
— Грабителей полно и в предместьях. Только в городе они хватают твои деньги и убегают, а в предместье режут тебя на кусочки, пакуют в мешок для мусора и прячут в своем логове. Вот и вся разница.
— Это ты меня успокаиваешь?
Когда она впервые пришла в эту квартиру одна, за несколько дней до переезда, все точно сговорились испытывать ее терпение: парковка, люди, еле ползущие по улице, ключи и замки. Все раздражало безумно. И только за мытьем ванны, услышав пение, она поняла, что Дэн прав.
В раскрытое настежь окно доносилась оперная ария. Не из проигрывателя, а живой звук. Клаудия опустилась на пятки и замерла, чуть не носом уткнувшись в желтые резиновые перчатки на краю ванны. Невероятной красоты женский голос. Ничего подобного ей еще не приходилось слышать, во всяком случае — вживую, и уж определенно не в собственной ванной.
Клаудия сидела как завороженная. Так вот что он имел в виду! Вот что выбрал для себя и для нее. Город звенит от творческого вдохновения творческих людей. У города есть собственная муза. А своим жителям, несмотря на тесноту, он, как ни странно, предоставляет больше уединенности и больше свободы.
Клаудия снова принялась за ванну; плечи расправились, зубы уже не стиснуты, движения спокойны и размеренны. Только в городе можно чистить ванну и одновременно слушать живое исполнение оперной арии. Было в этом нечто настолько доверительное, что Клаудия сразу почувствовала себя дома.
А сейчас она и не представляет себе жизни в другом месте. Ей нравится здесь все: кипучая деятельность, энергия, сама жизнь. Иногда и Дэн оказывается прав.
Клаудия отвернулась от окна, и на глаза снова попались книжки на столе. Господи помилуй. Она представила себе кипучую деятельность, энергию и опасность, в которой окажется ее жизнь, когда Дэн увидит книги. Он ведь не так давно завел крайне серьезный разговор о бережливости. Может, припрятать книжки и вытаскивать по одной, скажем, раз в…
— Привет, я пришел, — донесся голос Дэна.
— Я здесь, — отозвалась Клаудия.
Черт!
Она быстренько сложила книги в стопку. Входная дверь захлопнулась. Клаудия подняла книги, подержала, снова опустила на стол. Прикрыла пластиковым пакетом, в котором принесла покупку. Нет, слишком заметно. Пристроила пакет рядом, чтобы не так бросалась в глаза вышина стопки. Наконец, обошла стол и встала перед ним; книжки оказались у нее за спиной.
— А где мартини? — Дэн шел по коридору. — Где платье для коктейля, где страстный поцелуй с объятиями? — Он опустил полные хозяйственные сумки на стол возле нее.
— Боялась, ты решишь, что ошибся квартирой. — Клаудия обхватила мужа за шею, но он пропустил ее самоиронию мимо ушей, а заметил нечто иное.
— По магазинам ходим?
— М-м-м…
Дэн отстранился, сложил на груди руки, выгнул дугой бровь.
— Купила несколько книжек для Клуба книголюбов, — пролепетала Клаудия.
— Оч-чень интересно. А с каких это пор в Клубе читают по четыре книжке зараз?
Клаудия молча сложила пакет, молча отправила его в мусорное ведро.
— Сколько отдала за них?
— На меня что-то нашло, там была одна старуха, она…
— Сколько, Клод?
— …она оставила эту стопку, я подхожу к кассе, а парень меня спрашивает…
— Сколько — ты — отдала? — Дэн говорил с коротенькими паузами после каждого слова; Клаудия и сама часто так делает, когда ученики мнутся с ответом.
— Сто тридцать два.
— Сто?! — Он запустил в волосы пятерню. — Сто тридцать два? Ну, знаешь! Мы ж вроде договорились!
— Да. Конечно. Извини. Просто…
— На днях договорились. Мы должны наконец начать больше откладывать. Я думал, все решено. Пока мне не удастся сдвинуть дело с мертвой точки, надо подтянуть пояса. Сто… — слова застряли у него в горле. — И ты еще хочешь ребенка? Тебе кредитную карточку доверить нельзя, а ты хочешь…
У Клаудии заболели глазницы, как всегда перед слезами.
— Прости. Прости меня. Я…
— Твоими извинениями счетов не оплатишь. Черт возьми! Сто тридцать баксов — хороша бережливость! — Дэн круто развернулся и зашагал в кабинет.
— Я могу вернуть…
Он грохнул дверью, и Клаудия почувствовала, как с этим звуком ушло тепло из дома, а в груди у нее не осталось воздуха.
Запах лука висел в квартире. Клаудия на диване в гостиной проверяла сочинения, головы не поднимала, хотя и ощущала присутствие Дэна в конце коридора. Он уже час молча готовил ужин на кухне. Наконец заговорил:
— Мы упустили заказ Аткинсона. — Дэн подошел, присел на подлокотник дивана. — Этому и было посвящено совещание.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Светлая и задумчивая книга новелл. Каждая страница – как осенний лист. Яркие, живые образы открывают читателю трепетную суть человеческой души…«…Мир неожиданно подарил новые краски, незнакомые ощущения. Извилистые улочки, кривоколенные переулки старой Москвы закружили, заплутали, захороводили в этой Осени. Зашуршали выщербленные тротуары порыжевшей листвой. Парки чистыми блокнотами распахнули свои объятия. Падающие листья смешались с исписанными листами…»Кулаков Владимир Александрович – жонглёр, заслуженный артист России.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.
Весна — лучшее время для свадьбы. Чудесным апрельским днем Соня выдает замуж свою единственную дочь Анну. Их отношения трудно назвать идиллическими, мать и дочь слишком уж разные. Они даже внешне нисколько не похожи друг на друга. У Сони судьба сложилась непросто: родом с Маврикия, она всю жизнь прожила во Франции, в одиночку растила дочь, отношения с которой с самого начала складывались негладко. Соня — мятежная душа, ей нет дела до общепринятых норм и людского мнения, тогда как Анна — девушка строгих правил.