Клуб юных вдов - [71]

Шрифт
Интервал

– Разве они не знают, что мы должны быть в белом? – шепчу я, почти не разжимая губ.

Почему-то школьная традиция требует, чтобы вместо мантий и шапочек выпускники надевали белое. Поэтому девочки – в белых платьях, мальчики в белых рубашках и брюках цвета хаки. Естественно, нашлись те, кто захотел выделиться. Одна девочка заявилась в белом бюстгальтере от купальника-бикини, и учительница быстренько заставила ее прикрыться.

Как это ни дико, но Лула соблюдает дресс-код, правда, в своем особом стиле. На ней белые лосины и белая просторная кружевная туника, а на голове – плотная белая повязка. Для церемонии Джулиет купила мне новое белое платье. Ничего особенного, но я его не ненавижу. Даже надела с ним ботильоны, которые она купила мне в прошлом году. Джулиет сказала, что я выгляжу «очень взрослой», да и Лула одобрила мой наряд. Меня такая похвала вполне устроила, о большем я и не прошу.

В отдалении раздается раскат грома, мы все подскакиваем и хихикаем. На сцене суета, члены президиума быстро совещаются, решают отменить одно выступление и немедленно приступить к выдаче аттестатов. Мистер Петерсон зачитывает фамилии в алфавитном порядке, ребята по очереди встают со своих мест и поднимаются на сооруженную специально для церемонии сцену, и тут сверху начинают падать огромные капли дождя.

К тому моменту, когда мистер Петерсон добирается до буквы «Б», дождь усиливается. День жаркий и душный, и сначала даже приятно, но вскоре лужайка пропитывается водой настолько, что появляются лужицы, и по рядам пробегает волнение. Девочки нервничают: тонкая ткань платьев намокла настолько, что прилипла к телу, и сквозь нее просвечивает нижнее белье. Учителя на сцене сбились в кучку, но мистер Петерсон продолжает зачитывать фамилии. Во мне поднимается тихая паника: почему-то мне очень важно, чтобы назвали и мою фамилию, причем побыстрее.

– Анна Бакман, – слышу я и вижу, как Анна поднимается по мокрым ступеням и поскальзывается на сцене.

– Брент Бэгли.

– Тэмсен Бэрд.

Я улыбаюсь, Лула на мгновение обнимает меня за талию. Я шлепаю по мокрой лужайке, поднимаюсь по ступенькам и шагаю по сцене. В мои ботильоны натекла вода, и теперь при каждом шаге я слышу хлюпанье. Мистер Петерсон вручает мне аттестат – вернее, чистый лист бумаги, свернутый так, чтобы он был похож на аттестат, – и мы улыбаемся друг другу.

Поворачиваюсь и ищу глазами папу, Джулиет и малышей. Я знаю, что они должны сидеть где-то в задних рядах, но сейчас среди гостей полная сумятица: кто-то спешит к укрытию, кто-то забивается под тент, кто-то бежит к машине.

Мой взгляд перемещается влево, где сбоку от сцены под большим кленом собралась кучка любопытных. Я вижу, что мне кто-то машет, и, прищурившись, понимаю: это судья Фейнголд, спасающаяся от дождя под красным зонтиком. Она слишком далеко, поэтому я плохо вижу ее лицо, но предполагаю, что она улыбается. Поднимаю руку и машу ей в ответ, а потом стремглав бегу прочь с лужайки, туда, где можно спрятаться от дождя.

Слышу, как позади меня директор перестает зачитывать фамилии и объявляет, что все ученики должны собраться в холле мэрии и что продолжение торжественной церемонии откладывается.

Я с победным видом потрясаю своим фальшивым аттестатом, хотя никто меня не видит. Мою фамилию зачитали последней.

* * * * *

В мэрии душно, царит страшная суматоха, родители и дети пытаются разыскать друг друга. Радостное волнение от того, что трудный путь наконец-то пройден, начинает утихать. Нас официально отпускают, и Лула с Гасом зовут меня на пляж, где, как только закончится дождь, устраивается вечеринка и всех желающих приглашают напиться в стельку. Папа и Джулиет ждут меня у окна. Они запланировали праздничный обед в ресторане и обидятся, если я не пойду с ними.

– Присоединюсь к вам попозже, – говорю я Луле. – К тому же какой смысл напиваться, если это разрешено?

Лула пожимает плечами. Гас берет ее за руку и тянет к двери.

– Иногда веселье – это просто веселье? – хмыкает она и, от души чмокнув меня в щеку, следует за Гасом на улицу.

Грейс дергает меня за подол платья, и я беру ее на руки.

– Мокро, фу, – с отвращением говорит она, осторожно дотрагиваясь ладошкой до моего рукава.

Я подхожу к взрослым и обнимаю Скипа и Диану. Я застаю только конец разговора, но успеваю понять, что Скип и Диана приглашали папу и Джулиет к себе на жареную свинину. Джулиет в ужасе, а папа радостно соглашается.

– Ну что, выпускница поневоле? – спрашивает он, обхватывая широкой ладонью мой затылок. – Каковы ощущения?

– Не хотел бы сам попробовать? – подначиваю его я.

Он смеется.

– Еще есть время.

– Время есть всегда, – слышу я позади себя, поворачиваюсь и вижу Макса. На его лице широченная, от уха до уха, улыбка.

– Ты пришел! – издаю громкий вопль и бросаюсь ему на шею.

Макс ненавидит любые церемонии, и я была уверена, что он не придет.

– Чтобы я не пришел? К тебе? – спрашивает он. – Да я обязан был прийти. Поспорил с твоим отцом на двадцать баксов, что ты свинтишь прежде, чем назовут твою фамилию. Папа улыбается.

– Я ни секунды не сомневался в тебе. – Он смеется.

– Голодные есть? – спрашивает Макс. – Приглашаю всех вас отведать бургеров. У меня там репетирует одна группа, думаю, она вам очень понравится.


Рекомендуем почитать
На пределе

Впервые в свободном доступе для скачивания настоящая книга правды о Комсомольске от советского писателя-пропагандиста Геннадия Хлебникова. «На пределе»! Документально-художественная повесть о Комсомольске в годы войны.


Неконтролируемая мысль

«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.


Полёт фантазии, фантазии в полёте

Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».


Он увидел

Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.


«Годзилла»

Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.


Меланхолия одного молодого человека

Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…


Вишневое лето

Разве можно забыть первую любовь? Вот и Эмили не смогла. Прошло семь лет с тех пор, как она в последний раз смотрела в бирюзовые глаза высокомерного и сногсшибательного Элиаса. Теперь Эмили ненавидит его, но все-таки не может отрицать, что он по-прежнему чертовски привлекателен.Пытаясь оставить в прошлом мучительные отношения с Элиасом, Эмили начинает новый роман. Но встречи с загадочным Лукасом происходят только онлайн. Эмили предстоит честно ответить на вопрос — с кем из них она действительно становится самой собой? Предстоит открыть свое истинное я.


Виновато море

Две сестры. Две разные судьбы. И одно путешествие, которое изменит всё… Практичная, рассудительная Кейти и своевольная и эксцентричная Миа никогда не были близки, а со временем и вовсе перестали общаться. Но однажды Кейти сообщают, что Миа при загадочных обстоятельствах погибла на Бали… и полиция утверждает, что это самоубийство. Что же произошло на самом деле? Чтобы понять это, Кейти, следуя дневникам Миа, пытается шаг за шагом повторить ее последнее путешествие – путешествие, которое, возможно, приведет ее к разгадке смерти сестры.


Непрожитая жизнь

На пороге совершеннолетия Леа Санклер сталкивается со множеством проблем. Агрессия в школе сменяется непониманием в семье. Как и большинство ее сверстников, она ищет спасения в Сети. И одно случайное знакомство меняет ее жизнь. Навсегда. Рафаэль Делион не может смириться со смертью брата. Он все больше казнит себя и отгораживается от внешнего мира. Стремясь понять, чем последние месяцы жил брат, Рафаэль пытается взломать его ноутбук. «Ее имя – ключ ко всему». Оставленная подсказка рождает в сознании парня больше вопросов, чем ответов. Но однажды в его класс приходит новая ученица – Леа Санклер.


Смертельно прекрасна

Астерия – небольшой городок на Восточном Побережье, куда переезжает семнадцатилетняя девушка – Ариадна Блэк.Ариадна потеряла семью, и теперь ей придется жить с двумя мамиными сестрами – Норин и Мэри-Линетт Монфор. С виду добрые и заботливые, они заперты в четырех стенах своего старинного особняка Монфор-л’Амори.Вскоре Ари замечает, что жителям Астерии совсем не нравятся ее тетушки. Более того, соседи их боятся. Но почему?И главное – стоит ли Ари бояться самой себя?