Клуб смертельных развлечений - [87]

Меркулов был с докладом на самом верху. Выше не бывает. Его собеседник слушал внимательно, не перебивал, вопросов не задавал. Когда Меркулов закончил, президент задумчиво сказал, не глядя на него:

— Итак, мы можем с уверенностью утверждать, что смерть президента «Дальнефти» Максакова хоть и не была результатом несчастного случая, но все же не имеет политической подоплеки, а значит, ни в коем случае не должна оказаться препятствием для английских инвестиций. Это самое главное. Благодарю вас за работу, Константин Дмитриевич.

— Служу России, — коротко сказал Меркулов. Потом добавил: — Как вы понимаете, тут слились усилия многих людей. О том, что довелось испытать нашему следователю Турецкому, вы, конечно, знаете… Много помогал в этом деле адвокат Гордеев, тоже, кстати, бывший наш сотрудник, у него, слава богу, остался вкус ко всяким хитрым расследованиям.

— Наслышан, — коротко сказал президент. Немного помолчал. — Кстати, насчет расследований. Я тут своей теще на день рождения паззл подарил. Она у нас еще весьма бодрая мадам и страсть как любит всякие хитрые головоломки. Но паззл был не простой, а с ее собственным изображением.

— Оригинально, — сказал Меркулов.

— Да уж. Самое забавное, что мне это жена посоветовала! Мне-то, в сущности, все равно, как вы понимаете, что дарить, теща — теща и есть, но жена говорит: прояви внимание, прояви внимание! Ну я и проявил. Сделали большую фотографию, наклеили на кусок картона, потом всякими хитрыми способами разрезали на много маленьких кусочков и перемешали. Ну вот, значит, сидим мы на этом дне рождения, теща паззл собирает, я краем глаза поглядываю. И только у нее начала вырисовываться картинка, тут как на грех жена моя — ее собственная дочь, черт побери, — президент засмеялся, — спрашивает: «Мама, ты уже поняла, кто здесь изображен?» Теща моя, ни дать ни взять — мисс Марпл, внимательно посмотрела и ответила: «Да как будто лошадь какая-то…» — И президент уже захохотал во все горло, высвобождая галстук.

Меркулов сдержанно улыбнулся.

Смех прервался, президент сел за стол и внимательно посмотрел на своего посетителя:

— Константин Дмитриевич, шутки в сторону. Что вы думаете о кресле генерального прокурора? Разумеется, утверждает человека в этой должности парламент, я лишь вношу кандидата на рассмотрение, но вы же понимаете… — И он хитро улыбнулся.

«Но вы же понимаете, — мысленно закончил за него Меркулов, — я бы не говорил, если б это было не в моей власти».

— Нет, — сказал он.

— Нет?

— Нет, — повторил Меркулов, — благодарю покорно.

— Но… почему? Давайте откровенно, мы не дети, и мы тут вдвоем. Вы прекрасно справились с этой работой, как, впрочем, и со многими предыдущими, вам нужно расти в смысле карьеры.

— Мне не нужно расти в смысле карьеры, — сказал Меркулов.

— Но почему?! — вскричал президент. — Всем нужно расти в смысле карьеры! Вы государственный человек с государственным мышлением! Вы принесете много больше пользы, нежели…

— Знаете, я видел на своем веку не одного генерального прокурора, так что у меня было много времени подумать о том, где я смогу приносить больше пользы, не надувая щеки, не будучи связанным кучей бессмысленных формальных обязанностей и так далее. Понимаете? Вы же сами сказали, что я неплохо справился с последним делом, равно как и с предыдущими.

Президент молча смотрел на него.

— Жаль, — вздохнул Меркулов. — Я попытаюсь объяснить, почему я не хочу быть генеральным прокурором. Это нелегко сформулировать, потому что я никогда даже мысленно этого не делал. Вот, скажем, мы представляем себе великих древнегреческих философов не иначе как важными учеными в широких мантиях. А они, между прочим, были люди обходительные и простые; они смеялись с друзьями. А когда они развлекались мыслями о законах и политике, то делали это играя. Знаете почему?

— Почему? — послушно спросил президент.

— Потому что то была наименее серьезная и наименее философская часть их жизни: самая же философская была — жить спокойно и просто. Понимаете? — своим добродушно-профессорским тоном переспросил Константин Дмитриевич. — Спокойно и просто.

— Слушайте, — вскричал президент, — но это же… это великолепно! Константин Дмитриевич, вы должны мне непременно все это повторить, и я должен непременно это записать!

— Не стоит, — сказал Меркулов. — Это вы найдете здесь. И еще много чего поучительного. Возьмите вот, на память… — И он положил на президентский стол потрепанную синюю книжицу со штампом библиотеки СИЗО Лефортово.