Клуб серийных убийц - [25]

— Барк? Это ты? Барк!

Я озираюсь, зная, что нападение вот-вот последует, но не представляя, откуда именно — Таллула может быть где угодно.

— Пора в чернила! —Таллула снова налетает на меня, как огромная взбесившаяся крыса, и своим весом сбивает меня с ног. Я увлекаю ее за собой и громко пукаю, когда ее колено упирается мне в живот.

— Боже! Вы поможете мне?! — выкрикиваю я, чувствуя, как зловонное дыхание Таллулы обжигает мне лицо.

Побольше чернил! — На глаза Таллулы попадает луч лунного света из окна, и на мгновение мне кажется, что это глаза кошки. Ее рука выгибается. И я понимаю, что, если ей представится такая возможность, она выстрелит из своего пистолета прямо мне в мозг. Внезапно вспыхивает свет — обжигающий, ослепительный свет — и застает Таллулу врасплох. Темный контур появляется у нее за спиной, раздается отвратительный тупой звук (правда, я не могу понять, откуда он), что-то тяжелое падает на что-то мягкое, и в следующую секунду, как мне кажется, капельки вонючей слюны Таллулы брызгают мне на лицо. Только когда одна из капель попадает мне в рот, я понимаю, что это кровь.

Таллула тяжело падает лицом вперед, и в ослепительном свете фонарика я вижу, как агент Вэйд присаживается рядом со мной и сардонически вздыхает.

— А я всегда готов, Дуги…

Кровь Таллулы продолжает течь мне в рот, и я не могу ответить агенту ничем, кроме приступа рвоты.

* * *

Позже я довольно сильно шокирован, когда агент Вэйд вырывает у меня игольчатый пистолет, обмакивает его в бутылочку с чернилами и делает татуировку на безжизненной руке Таллулы. Я только что закончил то, что, на мой взгляд, было вполне приличным изображением черной кошки, но по какой-то причине он остается недоволен и сообщает мне об этом, выражаясь вполне определенно.

— Мы должны все сделать как следует, Дуги, это должно выглядеть как работа Ужасной Татуировщицы».

В эту ночь агент Вэйд делает Таллуле восемь татуировок. Все они содержат надпись МАМА.

Я взял на память бутылочку чернил, и, после того как агент Вэйд все убрал и удалил отпечатки пальцев, мы выскользнули под дождь и быстро пошли в верхнюю часть города.

— Вас научили делать татуировки в академии?

— В академии ты учишься всему, Дут. Всему. Я смотрю на агента Вэйда, на его точеный профиль кинозвезды, и понимаю, что он — настоящее сокровище для любого работодателя.

Убийственный рэп

ТАЛЛУЛА БЭНКХЕД

РИЧАРД БАРТОН

ШЕР

ТОНИ КЕРТИС

ДУГЛАС ФЭРБЕНКС ДЖУНИОР

БЕТТИ ГРЭБЛ

УИЛЬЯМ ХОЛДЕН

БЕРТ ЛАНКАСТЕР

ДЖЕЙМС МЕЙСОН

ЧАК НОРРИС

Я изучаю список и обнаруживаю, что линия, зачеркивающая мое имя, опять исчезла. Мы с агентом Вэйдом стоим у клетки с обезьянами, немногочисленные посетители смеются и бросают арахис мартышкам, которые, как я замечаю, стали совсем толстыми и ленивыми из-за насыщенной натрием пищи. На клетке висит объявление: «Просим животных не кормить», и я слышу, как агент Вэйд шепчет себе под нос:

— Я мог бы объявить всех этих уродов в федеральный розыск.

— Я… я вижу, я снова в списке.

— Что? — агент Вэйд выглядит искренне встревоженным. Он вырывает у меня список. — О чем я только думал? Извини, Дуг… Правда…

Агент Вэйд подбирает несколько раздавленных орехов и швыряет их скорее в обезьян, чем обезьянам. Я слышу, как он тихонько бормочет:

— Подавитесь…

Позже я приглашаю агента Вэйда пообедать в кафе для работников зоопарка. Я заказываю бургер в форме жирафа, а он — так называемую слоновью пиццу. Так называемая она потому, что сделана в форме слоновьего уха. Агент Вэйд говорит, что оставил дома бумажник, и я вынужден заплатить за него. Мы выпиваем банку «Доктора Пеппера» — одну на двоих

— С Таллулой было чертовски непросто, — я выпиваю свою половину «Доктора Пеппера» и передаю банку агенту Вэйду.

— Бывают такие женщины. Настоящие дикие кошки.

— Ни с кем у меня не было таких сложностей. Повезло, что ты ее остановил.

Агент Вэйд делает глоток «Доктора».

— Я думаю, она была на стероидах. Наверняка выпила их столько, что хватило бы на целую олимпийскую сборную.

— Ты так думаешь? Агент Вэйд серьезно кивает.

— Директива ФБР номер 18. Глава 12, стих 4.

— Стих 4?

— Разве я сказал «стих»? Я имел в виду параграф 4, подраздел 34. «Стероиды возбуждают гнев. Вызывают чрезмерную агрессивность и нестабильное поведение. При расследовании дел с применением стероидов следует применять максимум силы».

Я восхищенно присвистываю.

— Да уж, ты свое дело знаешь…

Мой жираф-бургер прибывает одновременно со слоновьей пиццей агента Вэйда. Я улыбаюсь официантке, как мне кажется, она здесь недавно. И просто невероятно хороша.

— Только что поступили? — я импозантно улыбаюсь ей.

— Вообще-то, я здесь уже четыре месяца. — Она зевает, и становится ясно, что у нее завершается очень долгая смена.

— Правда?.. Четыре месяца? Так где же вы прятались, что я вас раньше не замечал?

— А я вас уже видела. — Официантка уходит, и, должен сознаться, я не совсем улавливаю, в чем дело. Может, она и хорошенькая, но разговаривает как-то странно. Агент Вэйд смотрит на официантку, попутно вгрызаясь в свою пиццу.

— Миленькая.

Руки прочь. Я ее первый увидел. — Я говорю это со смехом, но потом вдруг понимаю, что и вправду так думаю. Пусть это заняло у меня четыре месяца, но я ее первый увидел. Агент Вэйд пожимает плечами.