Клуб самоубийц. Черная стрела - [145]

– Ты меня разыгрываешь, – сказал сэр Дэниэл. – Находиться вне стен Холивуда для меня опасно.

– Мне все равно, – ответил Ричард. – Вы можете отправляться на восток, на запад или на юг. Но на север я вас не пущу. Холивуд для вас закрыт. Идите и попытайтесь никогда сюда не возвращаться, потому что, как только вы уйдете, я предупрежу все посты этой армии и на всех пилигримов часовые будут обращать такое внимание, что, опять же, будь вы самим дьяволом, у вас не получится их обойти.

– Ты обрекаешь меня на смерть, – мрачно сказал сэр Дэниэл.

– Нет, – возразил Ричард. – Если вам хочется сравнить свою воинскую доблесть с моей, прошу вас, я готов. И хоть, боюсь, что ожидающим меня я покажусь неучтивым, я готов открыто и честно сразиться с вами здесь и сейчас. И это будет месть за моего отца.

– Но у тебя меч, а у меня всего лишь кинжал, – сказал сэр Дэниэл.

– Я полагаюсь только на милость Небесную, – ответил Дик и отбросил свой меч в сторону. – А теперь, если злой рок приказывает вам, подходите. И, да поможет мне Всевышний, я скормлю ваши кости лисам.

– Я всего лишь испытывал тебя, Дикон, – ответил сэр Дэниэл, заставив себя засмеяться. – Я не пролью твоей крови.

– Тогда уходите, пока не поздно, – ответил Шелтон. – Через пять минут я позову караул. Я и так уже слишком долго жду. Если бы я сейчас был на вашем месте, а вы на моем, я бы уже давно лежал, связанный по рукам и ногам.

– Хорошо, Дикон, я уйду, – ответил сэр Дэниэл. – Когда мы встретимся в следующий раз, ты пожалеешь, что был со мной так жесток.

С этими словами рыцарь развернулся и пошел прочь под деревьями. Дик провожал его взглядом с непонятным чувством в груди. Сэр Дэниэл шел быстро и устало, то и дело поворачиваясь и бросая злые взгляды на человека, который подарил ему свободу и которому он все еще не верил.

Он подошел к чаще, которая была густо оплетена зеленым плющом и через которую даже зимой не проникал взгляд. И совершенно неожиданно из нее с тугим звуком спустившейся тетивы вылетела стрела. Танстоллский рыцарь, издав громкий, сдавленный крик боли и ярости, взмахнул руками и упал лицом на снег.

Дик подбежал к нему и поднял его голову. Лицо его исказилось, тело корчилось в предсмертной судороге.

– Стрела черная? – прохрипел он.

– Черная, – серьезно ответил Дик.

И тут, прежде чем он смог добавить еще хоть одно слово, отчаянная судорога пробежала через все тело поверженного, так что тело его изогнулось и чуть не выпало из рук Дика, и на острие этой боли его душа молчаливо отлетела.

Молодой человек осторожно положил его на снег и помолился за эту нераскаявшуюся, грешную душу. И пока он молился, солнце поднялось над горизонтом, птицы запели в плюще.

Поднявшись на ноги, он увидел другого человека, который стоял на коленях в нескольких шагах от него и тоже молился с обнаженной головой. Дик стал дожидаться конца его молитвы. Человек молился долго. Опустив голову и закрыв лицо руками, он молился так, как молится тот, у кого неспокойно на душе. Рядом с ним лежал лук, поэтому Дик понял, что это тот, кто убил сэра Дэниэла.

Наконец он встал и открыл лицо. Это был Эллис Дакуорт.

– Ричард, – произнес он глухим голосом. – Я слышал ваш разговор. Ты избрал лучшую долю и простил. Я выбрал худшую, и вот передо мной тело моего врага. Помолись за меня.

И он крепко сжал его руку.

– Сэр, – сказал Ричард, – я помолюсь за вас, но я не знаю, как слова моей молитвы помогут вам. Но если вы так долго ждали часа мести и, когда он пришел, вы так сожалеете, не стоит ли простить остальных? Хэтч… Он мертв, старый ворчун, хотя я вовсе не хотел его смерти. Сэр Дэниэл – вот его тело. Если для вас мое слово хоть что-то значит, пожалейте хотя бы священника.

Глаза Эллиса Дакуорта сверкнули.

– Нет, – сказал он. – Дьявольский огонь еще слишком горячо горит во мне. Но будь спокоен, черная стрела никогда больше не будет выпущена. Братство распущено. Те, кто еще жив, доживут свою жизнь мирно и умрут в отведенный судьбой срок. А теперь уходи и никогда больше не думай об Эллисе.

Глава восьмая Заключение

Примерно в девять часов утра, когда лорд Фоксхэм вел свою воспитанницу, снова одетую соответственно ее полу и сопровождаемую Алисией Райзингэм, в церковь Холивуда, Горбун Ричард встал на их пути. Лицо его уже было неспокойно от забот.

– Это невеста? – спросил он и, когда лорд Фоксхэм ответил утвердительно, произнес: – Невеста, поднимите лицо, чтобы я мог узреть вашу красоту.

Несколько секунд он угрюмо смотрел на нее.

– Вы красивы, – наконец сказал он, – и, как мне сказали, богаты. Что, если я предложу вам брак, более соответственный вашему лицу и происхождению?

– Милорд герцог, – ответила Джоанна, – с вашего позволения, я предпочту брак с сэром Ричардом.

– Почему? – грубым голосом произнес он. – Если вы выйдете за того, кого я предложу, уже сегодня он станет милордом, а вы станете миледи. Сэр Ричард, позвольте мне сказать вам откровенно, так и умрет сэром Ричардом.

– Я не прошу большего у Неба, милорд, чем умереть женой сэра Ричарда, – ответила Джоанна.

– Посмотрите, милорд, – сказал Глостер, поворачиваясь к лорду Фоксхэму. – Вот странная пара. Когда я в награду за заслуги предложил ему свою благосклонность, он променял ее на жизнь старого пьяного моряка. Я предостерег его, но он упорствовал в своем безумстве. «На этом мое расположение к вам закончится», – предостерег я его, но он ответил: «Пусть будет хуже мне». Что ж. Значит, так и будет, клянусь распятием!