Клуб самоубийц. Черная стрела - [143]

– Любимая, – произнес он, – если ты прощаешь этого растяпу, то какое мне до него дело? Нам нужно идти в Холивуд. Там нас встретит твой опекун и мой друг лорд Фоксхэм. Там нас поженят, будь мы хоть бедными, хоть богатыми, хоть прославленными, хоть безвестными, какая разница? Сегодня, моя дорогая, я заслужил рыцарские шпоры, за свой героизм я удостоился похвалы великих вельмож. Я считал себя лучшим воином во всей Англии. А потом я утратил расположение вельмож, меня разгромили, и я лишился своих солдат. От тщеславия у меня не осталось ни следа! Но, знаешь, мне все равно. Дорогая, если ты все еще любишь меня и готова стать моей супругой, я сложу с себя рыцарское звание и позабуду о нем.

– Мой Дик! – воскликнула она. – Неужели тебя посвятили в рыцари?

– Любимая, ты теперь миледи, – ласково ответил он. – Вернее, станешь ею завтра утром. Ты согласна?

– Да, Дик. Со счастливым сердцем.

– Сэр? А я думала, вы собирались стать монахом! – раздался внезапно чей-то голос совсем рядом.

– Алисия! – воскликнула Джоанна.

– Она самая, – ответила, выходя из укрытия юная леди. – Алисия, которую ты оставила, посчитав мертвой, которую твой укротитель львов подобрал и оживил и с которой даже любезничал, если хочешь знать!

– Я не верю! – выкрикнула Джоанна. – Дик!

– Дик! – передразнила ее Алисия. – Да, твой Дик. А вы, сэр, тоже хороши! Бросаете бедную девушку в беде, – продолжила она, повернувшись к юному рыцарю: – Оставляете ее за дубом. Нет, все-таки правду говорят, что век рыцарства минул.

– Сударыня! – в отчаянии воскликнул Дик. – Душой своей клянусь, я совершенно забыл о вас. Сударыня, я умоляю меня простить! Понимаете, я нашел Джоанну…

– Я не думаю, что вы это сделали нарочно, – ответила она. – Но я жестоко отомщу вам. Я раскрою секрет миледи Шелтон… То есть будущей миледи Шелтон, – добавила она, приседая. – Джоанна, – продолжила она, – твой возлюбленный, возможно, и храбрец в бою, но, позволь мне сказать откровенно, величайший простофиля во всей Англии. Бери его на здоровье. А теперь, глупые детишки, сначала поцелуйте меня по очереди, на удачу, а потом целуйте друг друга ровно одну минуту, по часам, и ни секундой дольше. А потом мы втроем пойдем в Холивуд, да как можно скорее, потому что в лесах этих полным-полно опасностей и еще ужасно холодно.

– Но неужели Дик любезничал с тобой? – спросила Джоанна, прижимаясь к своему возлюбленному.

– Нет, глупая девочка! – ответила Алисия. – Это я любезничала с ним. Я предложила ему жениться на мне, но он не захотел. Поищи, говорит, кого-нибудь попроще. Да-да, так и сказал! Нет, я не хочу сказать, что он совсем уж простак. Но теперь, дети мои, будем благоразумны, давайте же отправимся в путь. Опять через овраг пойдем или напрямик в Холивуд?

– Но я хотел бы ехать верхом, – сказал Дик. – Я в последние дни так страдал! Меня били и кололи, рубили и резали, живого места не осталось. Не тело, а сплошной синяк. Впрочем, если люди, которые охраняли лошадей, разбежались, мы можем зря потратить время. Отсюда до Холивуда три мили пути, если напрямик. Девять еще не пробило, снег твердый, под ногами не проваливается, луна светит ярко. Как думаете, может, все-таки пешком пойдем?

– Я согласна! – воскликнула Алисия, а Джоанна только крепче прижалась к его плечу.

И они пошли пешком. Через оголенные рощи, по заснеженным тропинкам под белым ликом зимней луны. Дик и Джоанна шли, держась за руки, и счастливо смеялись, радуясь близости друг друга, а их легкомысленная спутница, позабыв о собственных горестях, шла за ними, то призывая их к тишине, то живописуя их счастливое совместное будущее.

Однако в лесу все еще были слышны отголоски погони танстоллских рыцарей, и время от времени доносились крики людей и звон стали, – должно быть, стычки еще продолжались. Но в душах этих молодых людей, выросших среди военных тревог и только что избегнувших множество опасностей, пробудить страх или сожаление было не так-то просто. Довольные тем, что эти звуки все больше отдалялись, они продолжали идти вперед, предавшись всепоглощающему счастью, думая о том, что поход этот (как назвала его Алисия) станет их свадебной процессией, и ни неприветливое безлюдье леса, ни холод морозной ночи не могли омрачить их счастье.

Наконец с высоты холма им открылась широкая лощина Холивуда. Высокие окна лесного аббатства сияли факелами и свечами, башни и шпили отчетливо и безмолвно высились чуть не до неба, и золоченое распятие на самой высокой башне ярко сияло в лунном свете. Повсюду вокруг Холивуда на широких полянах пылали костры лагерей и теснились деревянные фермерские домики, и прямо через всю эту картину, посередине, проходила скованная льдом река.

– Небом клянусь! – воскликнул Ричард. – Ребята лорда Фоксхэма все еще стоят здесь лагерем. Видно, посыльный так и не добрался до них. Что ж, так даже лучше. Значит, у нас есть армия и нам будет чем встретить сэра Дэниэла.

Но если люди лорда Фоксхэма все еще бездельничали у холивудского холма, то не по той причине, которая пришла в голову Дику. В действительности они шли в Шорби, но на полпути их встретил второй посыльный с приказом вернуться туда, откуда они вышли утром, чтобы преградить путь бегущим ланкастерцам и чтобы быть ближе к основным частям Йорка. Ричард Глостер, закончив битву и отбросив противника в этом направлении, уже шел на соединение к своему брату. Вскоре после возвращения войска милорда Фоксхэма Горбун и сам остановился у дверей аббатства. Окна здесь ярко горели в честь визита столь высокородной особы, и, когда к аббатству подошли Дик со своей возлюбленной и ее подругой, герцог вместе со свитой своих приближенных пировал в трапезной со всем великолепием и роскошью этого монастыря.