Клуб самоубийц. Черная стрела - [107]

– Если вам угодно знать, меня зовут Ричард Шелтон.

– А я лорд Фоксхэм.

– Так вы, милорд, опекун самой милой девушки в Англии, – ответил Дик. – Тогда я знаю, какой выкуп взять мне с вас. Милорд, взывая к вашей благосклонности и к вашему милосердию, я прошу у вас руки моей возлюбленной, Джоанны Сэдли. Взамен вы получите свою свободу, свободу своих слуг, а также (если вы сочтете меня достойным этого) мою признательность и преданность до конца моих дней.

– Но разве сэр Дэниэл не ваш опекун? Если вы – сын Гарри Шелтона, я, кажется, слышал о вас, – молвил лорд Фоксхэм.

– Если вашей светлости будет угодно спешиться, я опишу свое положение, расскажу вам, кто я и почему столь смел в своих просьбах. Прошу вас, давайте сядем рядом на эти ступени, выслушайте мой рассказ и не судите меня строго.

После этих слов Дик подал руку лорду Фоксхэму, помог ему сойти с коня, подвел к ступеням под крестом, усадил на то место, где до этого сидел сам, и, почтительно стоя перед своим знатным пленником, рассказал ему о себе все, с самого начала до вчерашней ночи.

Лорд Фоксхэм выслушал его с серьезным лицом и, когда Дик закончил, сказал:

– Мастер Шелтон, вы одновременно и самый счастливый, и самый несчастный юный джентльмен. Но если счастье свое вы заслужили, то несчастья ваши незаслуженны. Однако возрадуйтесь, потому что приобрели друга, который имеет и власть, и желание помочь вам. Что касается вас, хотя иметь дело с разбойниками человеку вашего рождения и не пристало, я считаю вас храбрым и благородным юношей, опасным в бою и воспитанным в мирной жизни. У вас прекрасные манеры, и вы храбры. Что касается ваших имений, вы не увидите их, пока мир снова не переменится. До тех пор, пока Ланкастер силен, они будут приносить доход сэру Дэниэлу. А что касается моей подопечной, я уже обещал ее другому джентльмену – Хэмли. Он – мой родственник. Обещание это было дано давно и…

– Милорд, а сэр Дэниэл обещал ее милорду Шорби, – прервал его Дик. – И его просьба, хоть и не такая давняя, имеет больше шансов осуществиться.

– Это так, – согласился лорд. – И принимая во внимание то, что я – ваш пленник и обязан вам ни много ни мало своей жизнью, и, более того, то, что девушка, к несчастью, находится в других руках, я даю согласие. Помогите мне со своими воинами и…

– Милорд, – воскликнул Дик. – Мои воины – это те самые люди, обществом которых вы попрекнули меня.

– Что ж, пусть они будут кем угодно, но сражаться умеют, – ответил лорд Фоксхэм. – Так помогите же мне, и, если мы вам вернем девушку, слово рыцаря, она выйдет за вас! – Дик опустился на одно колено перед своим пленником, но тот вскочил, поднял его и обнял, как сына.

– Не нужно, – промолвил он. – Если вы собираетесь жениться на Джоанне, мы с вами должны стать друзьями.

Глава четвертая «Добрая Надежда»

Через час Дик уже сидел в «Козле и волынке», завтракал и слушал донесения своих посыльных и караульных. Дакуорта все еще не было в Шорби, но такое случалось довольно часто, поскольку у него было очень много дел и самых разных интересов. Он основал братство «Черной стрелы» в самые тяжелые для себя времена, когда у него было лишь два желания: месть и деньги. И все же те, кто знал Дакуорта близко, считали его эмиссаром и представителем великого графа Уорвикского Ричарда, этого великого человека, от которого зависела судьба всего королевства.

По крайней мере, в его отсутствие управлять делами в Шорби приходилось Ричарду Шелтону. Поэтому, когда он сел за стол, голова его была полна важных мыслей, а лицо выражало озабоченность. С лордом Фоксэмом они решили этим вечером нанести решающий удар и освободить Джоанну с помощью грубой силы. Однако сделать это было не так-то просто. И каждый его разведчик, возвращаясь, приносил дурные вести. Сэра Дэниэла встревожило ночное происшествие. Он усилил гарнизон, охраняющий его дом, но, не удовлетворившись этим, расставил вдобавок на всех окрестных дорогах конников, чтобы незамедлительно узнавать о любом движении. Вдобавок к этому у него во дворе теперь постоянно стояли оседланные лошади, и, прекрасно вооруженные, облаченные в доспехи, воины только ждали сигнала, чтобы ринуться в бой.

Исполнение задуманного с каждой минутой начинало казаться все более и более сложным предприятием, но вдруг Дик просиял.

– Лоулэсс! – воскликнул он. – Ты когда-то ходил в море. Ты мог бы украсть для меня корабль?

– Мастер Дик, – ответил Лоулэсс, – с вашей помощью я готов украсть хоть Йоркский собор.

Через какое-то время они вместе вышли из харчевни и направились в гавань. Это был большой залив, среди песчаных дюн и пустырей, усеянных остатками старых гнилых бревен, лодок, сетей, прочего приморского мусора и старыми лачугами. Там было множество палубных судов и открытых лодок: одни стояли на якоре, другие лежали на берегу. Затянувшаяся непогода выгнала их из открытого моря и заставила собраться здесь, где песчаная коса защищала их от ветра и волн своими берегами. Растянувшееся через все небо нагромождение черных туч и следовавшие один за другим ледяные шквалы, приносившие с собой то блестящий сухой снег, то просто порывистый ветер, сулили в самом скором времени не улучшение погоды, а шторм.