Клуб «Ритц» - [67]

— Как ты себя чувствуешь? — нежно обращаюсь к ней. Боковым зрением замечаю, что возле двери стоит кувшин воды и тарелка с фруктами.

— Не подходи ко мне, — отворачивается она. Грубо с ее стороны. Но она имеет право на злость. — Хочешь помочь, принеси воды.

Беру воду и даю ее Оле. Она жадно пьет. Капли воды падают на платье. Она не замечает. Легкое платье прилипает к изящному телу. Мой взгляд просто прикован к нему. Она способна обворожить человека, даже полностью лишенного сил.

— Чего уставился? — наконец она обращает на меня внимание. Затем трясущимися руками протягивает кувшин. — Если тебе он тоже вколол этот яд, надо пить больше воды.

— Зачем?

— Чтобы не подохнуть.

Глупо. Зачем я спросил? Ведь если она знает, чем Паша усыпил нас, то понимает, что надо делать. Слишком много вопросов. Беру кувшин, пью. Вещество в шприце. Оля может о нем рассказать. Лучше сейчас не расспрашивать, чтобы не злить ее. Беру банан, чищу, предлагаю Оле и, получив отказ, начинаю есть. Только сейчас понимаю, как я проголодался. Съев еще два банана, ложусь на ее кровать, закрываю глаза…

2

Кто-то кричит. Я уснул. Вижу, как Оля стучит в дверь и орет, чтобы нас немедленно выпустили. Никогда не подумал бы, что она знает такие слова. Не вмешиваюсь.

Через пятнадцать минут она оставляет свои попытки и садится на свою кровать. Говорит не мне, а скорее самой себе:

— Ненавижу гаденыша. Вот выродок. Как же противно, что он мой брат.

— Оля, успокойся, — прерываю ее, стараясь сделать голос как можно мягче и нежнее.

— А ты не беси меня. Если хочешь что-то сделать, вытащи нас отсюда, а не мели языком.

Встаю. Подхожу ко входу. Большая металлическая дверь. Напираю на нее плечом. Нет. Ее ни за что не выломать. По периметру идут оштукатуренные стены. Вверху на одной стороне есть небольшое прямоугольное окно, у самого потолка. Значит, мы в подвале. Подставив стул, стараюсь выглянуть на улицу. С внешней стороны — кованая решетка. Нет, пока Паша сам не захочет, мы отсюда не выберемся.

— Все бесполезно. Остается ждать.

— Ты правда не обманываешь, он и тебя притащил сюда спящего?

— Конечно, — радуюсь я первым ноткам снисходительности в ее голосе. — И понятия не имею, зачем.

— Ты участвуешь в его новом порнографическом проекте?

— Порнография? А, ты про фотостудию, который Паша собрал для бывших участников.

— Фотостудию? Теперь это так называется? Я, кстати, помню тебя. Мы с тобой трахались несколько недель назад.

— Да. И это было здорово…

— Пресно.

Зачем она это сказала? Обидеть? Или просто сказала правду, будучи прямолинейным человеком? Где ее скромность? Не такой я представлял ее себе в обычном общении. Оля продолжает:

— Меня, допустим, он хочет силой заставить бросить «Ритц». А с тобой-то что?

— Не знаю… Звучит глупо, но у меня нет никаких идей, ради чего он меня здесь с тобой запер. Развлекать тебя, разве что, — шучу я. Неудачно, это ясно по ее лицу.

Может быть, Паша хочет, чтобы я убедил эту девушку покинуть клуб? Но как я могу это сделать, она меня и слушать не станет. Или он решил запереть ее здесь навечно, и тогда я действительно должен составить ей компанию в заточении? Как бы то ни было, правду мы узнаем только когда он появится.

А что я должен сделать, если Паша сейчас откроет дверь и войдет? Чтобы проявить себя перед Олей? Накинуться на него, попытаться заломать? Я ему не ровня, он меня с легкостью усмирит… Да и потом, он обещал помочь с моими проблемами. Если проявлю неуважение, может передумать. Ничтожный и малодушный я человек. Или попытаться убедить выпустить нас, мямля и ломаясь? Тогда Оля посчитает меня неудачником и слабаком. Лучше б он никогда здесь не появился…

— Как давно ты последний раз общалась с Пашей? — спрашиваю я девушку.

— Не помню.

— Вы раньше ведь были близки?

— Когда-то были. Зачем ты спрашиваешь, если и так знаешь?

— Я знаю только то, что слышал от Паши. Но сейчас я сомневаюсь во всем, что он говорил. И мне хочется понять причину, по которой я здесь.

— Понимай, только меня не беси. Я сейчас не в лучшем расположении духа.

3

Прошло десять часов с того момента, как я очнулся в этом странном месте. За это время ничего не произошло. Паша так и не появился. Связи с внешним миром у нас тоже никакой не было. Все, что он оставил нам: Библию, две книги — «Преступление и наказание» Достоевского и «Отверженные» Гюго, а также телевизор, показывающий пару каналов. Еще воду и фрукты.

В этой комнате нет ванной, только небольшая металлическая раковина. И туалет за ширмой.

Мне никак не удается расположить девушку к себе. С каждой минутой градус напряжения в комнате возрастает. Хочется есть. Фруктами я не могу утолить голод. Оля замкнулась и оставляет без внимания все мои попытки заговорить. Просто лежит на кровати. Видно, что она в бешенстве.

— Я хочу в душ, — внезапно громко заговорила Оля и вскочила с кровати. — Мне мало этой убогой раковины! Я хочу есть! Я хочу домой! Ты понял, урод, что я хочу домой? Если ты думаешь, что таким образом чего-то добьешься, то очень глубоко заблуждаешься!

— Чего? — спрашиваю я.

— Тихо! — фыркнула она мне и продолжила кричать в направлении двери. — Я убью тебя, как только выберусь отсюда! И слышишь, я никогда, никогда не брошу клуб! Твой клуб. Понял?