Клуб «Ритц» - [66]

Закончилось?

Вместо ответа Паша томным голосом начинает бормотать себе под нос, копаясь в своей сумке и пытаясь что-то там найти:

«Ах! Долго я забыть не мог

Две ножки… Грустный, охладелый,

Я все их помню, и во сне

Они тревожат сердце мне».

— Это «Евгений Онегин»?

— Да!

Он левой рукой хватает меня за плечо и подносит к горлу что-то блестящее. Я не успеваю опомниться, как игла впивается мне в кожу. Я отпихиваю безумца, хочу открыть дверь, но руки перестают слушаться, глаза застилает туман. Я погружаюсь во тьму.

Глава 3 Ольга

1

Что случилось? Как? Павел, зачем? Сложно открыть глаза. Все плывет. Где я нахожусь? Понемногу картинка проясняется и набирает краски. Я в незнакомой комнате. Окон нет. В дальнем углу большая металлическая дверь. Нет сил встать. Жив. А думал, что умру. Предатель ублюдочный. Я встал на его пути, вот коварная тварь. Поверил ему, как ребенок. Ну, попадется он мне. Если я выживу, не ходить ему больше по этой земле.

Надо выбраться отсюда. Место мне совершенно незнакомо. Огромная комната. Метров пятьдесят. Лежу на большой кровати. Дальше стоит шкаф. На противоположной стороне — книжные полки, телевизор. Больше ничего не видно. Нет сил пошевелиться. Вдох-выдох. Вдох… Выдох. Приподнимаю голову. Еще один шкаф и кровать. На ней спит человек. О, боже, это Оля!

Что она тут делает? Сон? Шесть на шесть — тридцать шесть. Нет, не сплю. Этого просто не может быть. Ошибся? Она! Галлюцинации? Никогда раньше не было. Сердце стучит так сильно, что вот-вот вырвется из груди. Она так близко, а я почти парализованный, не способный ничего сделать, предстану перед ней. Лучше умереть.

Мертва? Нет. Заметно легкое дыхание. Но как? Неужели и ее он привез сюда насильно?

— Оля, Оля, — пытаюсь я произнести. Из пересохшего рта едва вылетает шипение, похожее на змеиный язык. Голос неровный, заикающийся и дрожащий. Лучше буду молчать. — Оля! — повторяю я попытку, тут же противореча принятому решению.

Девушка немного пошевелилась. В ответ у меня сердце екнуло от страха — сейчас она меня увидит. Но ее глаза продолжают оставаться закрытыми. Ей, наверное, нужна помощь? Это шанс. Черт. Движения никак не даются. Во что бы то ни стало, я должен побороть слабость. Ну же. Ну же.

— Мм… Мм, — начинает стонать девушка.

— Оля! Оля, ты меня слышишь? Не бойся, все в порядке. Ты в безопасности, — пытаюсь я успокоить ее.

— Паша? — стонет она едва слышным голосом.

— Нет. Это я, Сережа. Помнишь меня?

— Сережа? — спрашивает девушка и делает глубокий вздох. Она пытается привстать, но, как и я, обессилена. Вторая попытка также безрезультативна. Поворачивает голову в мою сторону. Хотел бы я знать, о чем она сейчас думает. Узнала ли меня? Боится?

Она начинает плакать. Вижу, как слезы из закрытых глаз катятся по ее бледным щекам. Губы дрожат, а тело остается неподвижным, словно парализованным. Молчит. От гнетущей тишины становится душно. Нужно что-то сказать, но я не знаю, что. От природы мне не дан дар красноречия. Что ни приходит в голову, все не к месту. Спросить, хочет ли воды? Поддержать, сказав, что я в таком же положении?

— Где этот псих? Он что, вздумал меня покалечить? — внезапно спрашивает она. Не меня. Слова адресованы в воздух. Самой себе.

— Скорее всего, он тебя усыпил, как и меня. Я думаю, скоро это пройдет, — отвечаю, не задумываясь. Надо ее успокоить…

— Заткнись, — уже довольно громко произносит Оля. Она оказывается проворнее меня и садится на кровать, но тут же падает набок. Нужно помочь ей. Вот он, шанс все исправить.

— Оля, я тоже не знаю, что сделал со мной Паша. Я был…

— Какого хрена ты здесь? Небось, Божок тебя пристроил, чтобы ты охранял меня, — перебивает она.

— Нет. Я говорю же, что не понимаю ничего. Ты меня не помнишь?

— Эй, идиот проклятый! — громко кричит она, плача. — Отпусти меня сейчас же! Сука!

В ответ — все та же гробовая тишина. Вот подарок Паша мне сделал! Теперь она возненавидит меня за то, что я оказался здесь. В этом странном месте. Весь негатив будет сконцентрирован на мне.

— Ты знаешь, где мы? — произношу я вслух.

— Да откуда? Похоже, что я здесь часто бываю? — сделав паузу, Оля смотрит на меня подозрительно. — А что ты делал с Пашей?

Я замешкался. Как ей объяснить, каким образом я оказался с Павлом в машине возле клуба? Сказать ей правду — не поверит и окончательно запишет в ряды идиотов.

— Мы ехали с ним по делам. Он дал мне попить воды, а потом наступила темнота. Я думаю, он отравил меня.

— Воды? Не ври. Мне он вколол глюконат серы с примесью азота. И, если ты не играешь комедию, тебе тоже.

— Откуда ты знаешь?

— Не важно. Знаю! Так что ты делал с ним? Ты один из его новых чокнутых дружков?

— Я его приятель. Он обещал мне помочь.

— Этот псих даже себе помочь не в состоянии. Ты мне скажешь, что ты делаешь здесь?

— Я же сказал, что не знаю, — чувствую свою беспомощность.

— Ну, если так, то тебе повезло. Иначе я раздавлю твои яйца и вырву глаза, если ты с ним заодно.

— Зачем он запер нас вместе? — спрашиваю я, скорее сам себя, чем ее.

— У него давно крыша поехала.

Делаю очередную попытку встать. Встаю. Словно разучился ходить. Ног не чувствую. Омерзительно. Самочувствие хуже некуда. Подхожу к Оле, аккуратно перенося вес с ноги на ногу. По дороге несколько раз чуть не упал. Какая же она прекрасная! Такая нежная, хрупкая. Она не заслуживает быть здесь.