Клуб «Ритц» - [51]

— Разве Иисус не учил, что, если ударили по одной щеке, нужно подставить другую? — я решил задеть моего обидчика за живое.

— Учил. Но ты не веришь в Него. Так что же тебе следовать Его советам? Нет. Ты боишься, что пропадешь без меня.

— Так зачем же ты такое говоришь, если якобы видишь меня насквозь? — я докуриваю сигарету и прошу еще одну, которую он так же прикуривает для меня. — Нравится издеваться надо мной? Бог, который властвует над простыми смертными… Хочешь почувствовать власть?

— Нет. Я не хочу власти. Это желание я давно поборол. Оно делает человека порочным. Ничто так не портит, как власть. Я хочу, чтобы ты понял, чего хочешь. Если я не могу заставить тебя познать Бога, то, может, хоть открою тебя для тебя же.

— Мне непонятны твои методы.

— А мне — твое поведение. Ты уже исковеркал свою жизнь, пытаясь понравиться девушке и совершая поступки, совершенно тебе не подходящие. Мало! Теперь ты еще хочешь заразиться вредными привычками.

— Но ты ошибся. Я курю.

— Дело твое. Куришь — кури. Я не могу указывать тебе, как жить.

— А зачем куришь ты, если говоришь, что это вредно?

— Нравится, — он прикурил очередную сигарету.

— Паша, скажи честно, что ты планируешь делать со мной? — обреченно спросил я, раз уж мы решили поговорить откровенно.

— Я хочу помочь тебе… Но для начала убедиться, что никто из этих любителей не проедет дистанцию и за минуту пятьдесят.

Опять он перевел тему. Затем встал и направился к двум водителям, которые успели финишировать, пока мы сидели.

23

Как и ожидал Павел, оставшиеся гонщики не достигли его результата. Второе место занял мужчина средних лет, самый старший из всех здесь присутствующих. Его результат составил минуту и пятьдесят четыре секунды. Гонка закончена. Все радуются, смеются, поздравляют победителя. Только мне одному совсем не до веселья. Бесхребетное существо. Я не злюсь на Пашу. Он сказал правду. Такой я и есть. И такой человек недостоин Ольги. Ко мне постоянно подходят люди, знакомятся, я стараюсь улыбаться, но через силу. Пожимаю им руки, что-то отвечаю, но не осознаю сказанного. Все происходящее вокруг я воспринимаю словно наблюдатель со стороны. Мое сознание закрылось изнутри, я пытаюсь справиться с переживаниями. Я — никчемный паренек, который ничего не может добиться в жизни. Везде я чужой.

Закрываю глаза. Всплывает образ Оли. Мне хочется убежать отсюда, провалиться сквозь землю. Как я мог быть таким идиотом и влюбиться с первого взгляда? Я ее даже не знаю. Я люблю образ, который построен в моем сознании. Так сильно, больше жизни. И теперь мне противна та реальность, в которой я живу. Какой я беспомощный. Хочется выпить. Осматриваюсь по сторонам. Невдалеке возле открытого багажника стоят парень с девушкой, они разливают шампанское. Подхожу, и, не успевая разглядеть их, спрашиваю:

— Не угостите? Хочу горло промочить.

— Шампунь у меня закончился. Но для тебя, как попутчика победителя, у меня есть подарок, — не колеблясь, ответил парень и достал из рюкзака почти полную пол-литровую бутылку водки «Зеленая Марка». — Возьми ее себе.

— Спасибо, — довольно сухо благодарю я. Мне внезапно приходит мысль, что он знает, что я ехал с Пашей. Все они помнят мое лицо и теперь смогут опознать меня. Когда эта внезапная идея врезается в мозг, тело инстинктивно замирает на пару секунд, дыхание перехватывает. Придя в себя, я направляюсь в сторону большого скопления людей, в центре которого Паша сидит на капоте своего, сильно испачканного после гонки автомобиля.

Мне не нужна закуска или сок, которым можно было бы запить водку. Делая большие глотки, я даже не ощущаю крепость алкоголя. Сначала становится тепло в горле, потом это ощущение опускается вниз к животу. Я пью еще. Через некоторое время становится легче. Я еще не успел опьянеть, но привкус высокоградусной жидкости уже настраивает мой мозг на то, что скоро придет настоящее расслабление. Камень, который лежал на сердце, начинает таять. Глоток. Глоток. Кто-то в очередной раз подходит ко мне и пытается завести разговор:

— Может, закуски? Так ты недолго простоишь на ногах.

— Нет, спасибо, — отвечаю я. Мне плевать, что я веду себя как законченный социопат. Я ненавижу всех вокруг, их улыбчивые довольные хари. Глоток. Здорово было бы сейчас сесть в одну из этих машин и на полной скорости перевернуться. Желательно насмерть. Нет, недостойный конец. Вначале я должен добиться Оли. А может, убить ее, а потом умереть самому? Становится даже весело. Сбить ее на автомобиле. И дело с концом.

— Мы поедем, — прощается Павел, последовательно пожимая всем руки.

Затем обращается ко мне.

— Ты готов?

— Уже давно, — не хочу никому ничего говорить на прощание.

Мы садимся в машину. Отъезжаем. Павел хмур. Я делаю еще глоток водки.

— Алкоголь не решит твоих проблем, — говорит он, закуривая сигарету. — Он лишь на время затмит твое сознание, но дальше будет только хуже. Я сам раньше любил выпить.

— А сейчас? — с подозрением смотрю на него.

— И сейчас иногда пью. Бог порицает меня, награждая тяжелейшим похмельем. Но мне нравится вкус. И похмелье я тоже люблю. В нем есть наслажденье от той боли и сухости — расплаты, которую я должен понести за грех чревоугодия. Но Бог помог мне понять, что алкоголем я никогда не решу своих проблем.