Клуб «Ритц» - [3]

К нашему разговору присоединяется Володька. Все зовут его Гвоздь. Свое прозвище он получил из-за того, что в школе на уроке труда неправильно сколотил табуретку, и в наказание трудовик заставил его вытаскивать из нее все гвозди. Удивительно представить, что прошло уже более двенадцати лет, а его до сих пор все называют Гвоздем. Странно, что иногда совершенно неважные события оставляют такой сильный отпечаток на биографии.

Расходимся мы относительно рано — в начале одиннадцатого. Кто-то из ребят застонал, что ему пора спать, так как завтра на работу. Мне же было абсолютно все равно. Единственное, что важно — как я доберусь домой.

3

Хочу девушку! Прелестную и милую, со стройными ножками и длинными волосами. И ужасно развратную. Таких в наше время много, да и всегда было в достатке. Похоть вездесуща. Даже самая приличная девушка в глубине своей души — похотливая и грязная!

Мне сейчас не нужны серьезные отношения. Однако, приходя домой в темную и пустую квартиру, я чувствую грусть. Совсем другое дело, если бы у дверей меня встречала милая девушка. Да, сначала она бы разозлилась и обиделась на то, что я проводил время в баре и совсем о ней не думал. Зато потом мы могли бы прекрасно провести время вдвоем перед телевизором или просто поболтать в постели.

У меня все это было, но не могу сказать, что очень нравилось. Я — свободная птица. Не то, чтобы моя милая чем-то меня стесняла, просто я уставал всегда быть с кем-то…

Мои разум и внутренний мир требуют уединения. А большинство девушек этого не понимают. Если ты проводишь время один, без нее, просишь оставить тебя ненадолго, они воспринимают это на свой счет. Начинаются ссоры, за ними следует эмоциональное опустошение. Может, конечно, причина в том, что я еще не дорос до серьезных отношений. Не знаю.

Включая компьютер, я уже мысленно захожу на сайты для совершеннолетних с сомнительным содержанием. Многие меня за это осудят, но сейчас мне все равно. Я возбужден, и мне нет дела ни до морали, ни до того, что подумают другие. Да все сидят на порносайтах! Ведь в душе все люди — грязные и похотливые животные.

Двадцать минут поиска нового видео, и вот — я довольный лежу на диване. В такие моменты презираю самого себя, мне кажется, что я ненормальный. Вокруг столько девушек, готовых переспать с кем угодно за пару коктейлей, а я сознательно выбираю онанизм! Но меня не изменить.

4:07. Открываю глаза и понимаю, что незаметно уснул на диване. Дальше спать совсем не хочется. На помощь приходит мой лучший друг и страшнейший враг — компьютер.

Почта. Опять спам с одного сайта эротики. Обычно я удаляю такое, даже не глядя. Но на этот раз на фоне полусонного состояния у меня просыпается какой-то непонятный интерес, который заставляет открыть это письмо.

Бла-бла-бла… Приглашают на очередную встречу свингеров в клубе «Леон». Но вот что меня поражает: «Вы можете не участвовать, а просто наблюдать! Первое посещение абсолютно бесплатно…» Знаю по опыту, что из себя представляют такие встречи, поэтому предложение меня изумляет. Во-первых, свингеры не особо любят, когда за ними наблюдает толпа людей. Они ведь не эксгибиционисты. Во-вторых, бесплатно — это уж совсем странно. Во мне столкнулись два противоречивых чувства: любопытство и страх, что меня надурят, как маленького мальчика. Приду в ожидании чего-то шикарного, а на деле клуб окажется толпой жирных стариков с одной пятисотрублевой шлюхой. А на выходе еще и платить заставят за этот срам. От кого-то я слышал о таком. Тем не менее, решаю сходить. А что мне терять? Встреча будет завтра, в среду, в семь часов вечера, у меня как раз нет на это время никаких планов.

4

Как же тяжело сегодня работается. Это дурацкое письмо никак не выходит из головы. За день маленькое зерно желания выросло в навязчивую идею. Теперь весь день идет насмарку. Открыть документ, закрыть документ, опять открыть. Вот она, работа в лаборатории: ты можешь целый день ничего не делать, и тебе никто даже слова не скажет. Меня устраивает такой расклад. Не напрягаешься и никогда не сидишь на работе допоздна. Через пять-шесть лет я стану заместителем руководителя, поскольку более половины состава просто не доживет до этого времени, а молодых у нас не очень много.

«Леон»… Даже очень привлекательная коллега Вероника не может отвлечь меня от мыслей о клубе. У нас с ней своеобразные отношения: мне нравится ее тело, но я не могу представить ее своей спутницей жизни. Каждый день я украдкой смотрю на ее ноги и представляю нас занимающимися сексом: в постели, на работе — в кладовой или лаборантской. Сейчас же мне совсем не хочется даже смотреть на нее, не то, что говорить.

— Пойдем сегодня в аквапарк? — предлагает мне Вероника.

— Сегодня я не могу, к сожалению, — отвечаю я, глядя не в лицо собеседнице, а на ее шикарные гладкие ножки. Я даже не заметил, в каком коротком платье она сегодня пришла.

— С тобой все в порядке? А то молчишь все утро.

— Моя светлая голова забита всякими мыслишками, — я совершаю попытку сострить.

Общаться с кем-то еще мне не хочется. К счастью, никто и не докучает мне разговорами, видя мое состояние, если не считать назойливого профессора Ботхина, который в своей обычной манере целый день комментирует каждое свое действие. Господи, как же меня это бесит сегодня! Когда я только начал здесь работать, то не мог вынести его дольше десяти минут и искал любой повод, чтобы избавится от его общества. Потом, со временем, привык и стал находить его нравоучения даже забавными. Мне его немного жаль. В свое время он был, говорят, умным мужиком. Но годы берут свое, и сейчас он не приносит лаборатории почти никакой пользы. Уму непостижимо, почему его до сих пор не уволили! Из жалости, что ли? С другой стороны, я недавно узнал, что его оклад составляет всего восемь тысяч рублей. Несмотря ни на что, он выполняет несложную работу и целыми днями возится в лаборатории с пробирками, хоть и не всегда понимает, что делает. На его место и за его зарплату больше никого не найти.