Клуб «Ритц» - [24]

Все сотрудники сидят вокруг стола для совещаний. Глаза у Нины опухшие, видно, что она плачет. Неужели произошедшее событие могло у всех вызвать такие чувства? К Евгению в лаборатории всегда относились с пренебрежением, но сейчас все выглядели по-настоящему растерянными и грустными.

— Доброе утро. У нас разве на сегодня было назначено совещание? — прикидываюсь я дураком.

В ответ молчание. Секунда. Две. Три…

— Женя был убит сегодня ночью, — говорит Ирина Владиславовна, лаборант.

У меня словно подкосились ноги. В глазах все поплыло. Меня тошнит. Нет. Нет. Его не могли убить! Это чушь.

— Как это? — единственное, что я смог выдавить из себя через двадцать секунд.

— Никто не знает подробностей. Нам позвонила его мать и сказала, что он скончался в больнице в семь часов утра, — разъяснила Нина. — Садись. Она сейчас должна позвонить мне и рассказать, что случилось. В тот момент она была так убита горем, что просто не могла ничего произнести. Не должны родители хоронить своих детей!

Этого не может быть. Этого не может быть. Этого не может быть. Я не могу быть убийцей. Может, здесь какая-то ошибка? Этого не должно быть! Он не мог умереть. У меня как будто притупилось восприятие мира.

Звонок. Нина поднимает трубку. Слышно, как рыдает женщина на другом конце провода. Нина что-то отвечает. Я не могу сфокусировать внимание, чтобы разобрать, что она говорит.

— Евгений скончался вследствие удара по голове. Ему проломили височную кость, и она пронзила мозг и крупные кровеносные сосуды.

— Кто это сделал? — спросила Вероника.

— Пока никто не знает. Предварительно заключили, что его избили гопники. Доктор говорит, что его ударили всего три раза — в живот, по носу и по голове. Жене в детстве уже один раз проломили этот висок, он был его слабым местом. Вот и сейчас подвел его. Сегодня я не хочу, чтобы кто-то работал. Нельзя. Идите по домам. Похороны, скорее всего, будут в воскресенье. Я думаю, все должны прийти, независимо от отношений, которые были у вас с покойным.

Последняя фраза была адресована мне. Может она знает? Нет. Откуда? Нет, конечно. Такое могло произойти с кем угодно. Вечером у нас в городе легко можно натолкнуться на неадекватных людей. Не так посмотрел, не дал сигарету — сколько угодно может быть поводов, чтобы завязалась драка с пьяным гопником. Главное, чтобы Игоря не поймали. Главное, чтобы его не поймали.

41

Вчера, сев в автомобиль, я позвонил своему старому приятелю Игорю. Мы вместе учились в младших классах. Тогда я называл его своим другом, часто приглашал к себе домой, мы играли, а в школе сидели за одной партой. Уже тогда он был очень грубым мальчиком, мог таскать одноклассников за волосы, бить. Даже мне пару раз досталось от него. Но тогда такие стычки воспринимались несерьезно, и Игорь, можно сказать, был для меня авторитетом.

В старших классах он перешел в другую школу, потому что из нашей его выгнали за плохое поведение. Там он попал в плохую компанию, основными развлечениями которой являлись табак, алкоголь и наркотики. После школы ему не оставалось ничего другого, кроме как пойти в армию. Армия ему немного вправила мозги, он перестал употреблять наркотики и устроился работать строителем. Я не могу судить его за тот путь, которым он пошел. Его семья была ужасно бедна. Мать работала воспитателем в детском саду. У него было четыре старших брата. И у всех разница в полтора года. Они жили все вместе в небольшой квартирке, что находилась прямо в детсаде. Он всегда носил поношенные вещи, был обделен теплом и заботой.

Месяца три назад я совершенно случайно встретил его в магазине. Мы немного поговорили. Оказалось, что у друзей детства совсем нет общих тем для разговора. Я пригласил его в бар, где он рассказывал историю своей жизни. В конце, когда мы уже расходились, будучи изрядно выпившими, он в ответ пригласил меня в бар на следующий день, сказав, что завтра хорошо заработает. Ради продолжения разговора я поинтересовался, что же такое он будет делать. На что получил поразивший меня ответ. Оказывается, что его знакомый заплатит ему десять тысяч за то, что Игорь изобьет одного парня. Просто немного навешает ему баклуш и все. Я в шутку поинтересовался, могу ли я, в случае чего, рассчитывать на его услуги, и получил утвердительный ответ.

Когда я понял, что должен как-то отомстить Жене за его поведение, мне сразу вспомнился Игорь. Когда я позвонил ему, он сказал, что его предложение в силе, и я должен только сказать кого и когда. Вчера мое терпение лопнуло, я опять набрал номер Игоря и договорился о встрече, во время которой оплатил его услуги. Показал фотографию Жени и дал его адрес. Я попросил сильно не бить его, а просто разбить нос.

Кто же знал, что у Жени были проблемы, что его нельзя бить по голове? Я никогда не желал его смерти, каким бы он ни был мерзавцем. Что теперь мне делать? Рассказать все полиции? Глупо. Меня посадят. Я не хочу в тюрьму. Я не хотел, я ведь не знал, что этим кончится! Этот дурак Игорь! Будь проклят этот недоумок! Я же попросил его только сломать ему нос! Они все жалеют Женю, проклинают нашу страну, в которой растут аморальные личности, разгуливающие ночью по улице и готовые избить первого встречного. Они и не подозревают, кто виновен в его смерти. Во всяком случае, пока. А что будет, когда они узнают, что это сделал я? Меня возненавидят все: Нина, Вероника, все сотрудники. От меня отвернутся оставшиеся друзья, во мне разочаруются родители. Они вырастили убийцу! Может, меня оправдают в силу того, что удары были не такие сильные, ведь все из-за его виска? Даже мне кажется, что это чушь, а уж в суде за такое оправдание мне подарят еще пару лет. Я не хочу в тюрьму! Я ни за что туда не пойду. Клянусь небом и всеми, кого я знаю — я сделаю все, только бы не попасть в тюрьму!