Клуб Мефисто - [75]

Маура закрыла мешок, застегнув молнию над запавшими глазами жертвы, над роговицами, подернутыми пеленой смерти. Вскрытие предстояло делать не ей, но она не нуждалась ни в скальпеле, ни в зонде, чтобы понять, как умерла бедняга: ответ был вырезан на теле жертвы, и она это увидела.

Они задвинули каталку обратно в холодильник и сняли перчатки.

Моя руки над раковиной, Кибби сказал:

— Десять лет назад, когда я перебрался в округ Ченанго, думал, это и правда благословенное местечко. Кругом чистый воздух, холмы. Люди всегда приветливо машут руками, угощают пирогами, когда приходишь к ним с визитом на дом. — Он вздохнул и выключил воду. — Но от этого никуда не денешься, разве нет? Большой город или маленький — везде и всюду мужья убивают жен, а молодняк колотит друг дружку да хапает все подряд. Но я и подумать не мог, что когда-нибудь увижу проделки психопата. — Он оторвал бумажную салфетку и вытер руки. — Только не в таком захолустье, как Пьюрити. Вот сами увидите, тогда и поймете.

— Это далеко отсюда?

— Часа полтора, может, два. Зависит от того, готовы ли вы рисковать жизнью и ехать на большой скорости по проселкам.

— Тогда лучше поспешить, — сказала Джейн, — если мы хотим найти там еще и мотель.

— Мотель? — Кибби усмехнулся. — Лично я на вашем месте остановился бы в Норвиче. А в Пьюрити вы вряд ли что найдете.

— Неужели он такой маленький?

Кибби выбросил салфетку в мусорный бак.

— Маленький.

27

Стены в мотеле были тонкие, словно картонные. Лежа в постели, Маура слышала, как в соседнем номере Джейн разговаривает по телефону. «Как, должно быть, приятно вот так позвонить мужу и вместе громко смеяться. Или обниматься и целоваться на людях, не оглядываясь ни на кого, кто мог бы узнать и осудить». Ее разговор с Даниэлом был кратким и будто краденым. В трубке слышались посторонние голоса: он был в помещении не один — его слышали другие люди, и голос у него был довольно сдержанный. И она недоумевала: неужели между ними теперь так будет всегда? Их скрытая личная жизнь и та жизнь, которую они ведут на глазах у людей, будут всегда оторваны друг от друга и никогда не пересекутся? Это и есть расплата за грех. Не адский огонь и проклятие, а разбитое сердце.

Меж тем в соседнем номере Джейн закончила болтать по телефону. Спустя некоторое время у нее заработал телевизор, а вслед за тем Маура услышала шум воды в душе. Их разделяла всего лишь тонкая стенка, однако преграда, вдруг выросшая между ними, была крепче любого дерева и гипса. По приезде в Бингхэмтон они почти не разговаривали, и сейчас даже звук работавшего у Джейн телевизора действовал Мауре на нервы. Она спрятала голову под подушку, чтобы не слышать никакого шума, но от голоса совести, звучавшего у нее в голове, ей было не спрятаться. И даже когда в номере у Джейн все наконец стихло, Маура лежала с открытыми глазами и считала минуты, потом часы…

Еще не было семи, когда она в конце концов выбралась из постели, измученная бессонной ночью, и выглянула в окно. Небо показалось ей уныло-серым и пугающе тяжелым. Всю ночь валил снег, и машины на стоянке будто оделись в белые чехлы. «Хочу домой, — подумала она. — К черту мерзавца, исписавшего мне дверь — хочу в свою уютную постель, на свою уютную кухню». Но впереди ее ждал муторно долгий день — еще один день негодующе-укоризненного, упрямого молчания Джейн. «Ну и пусть, стиснем зубы и будем терпеть».

Ей пришлось выпить две чашки кофе, прежде чем она была готова к встрече с новым днем. Подкрепившись черствым сырником, любезно предлагавшимся в качестве местного утреннего завтрака, она взяла дорожную сумку и направилась к автостоянке, где в уже заведенной машине ее ждала Джейн.

— Джуревич ждет нас на месте, — сообщила Джейн.

— Знаешь, как туда добраться?

— Он объяснил. — Джейн хмуро взглянула на Мауру. — О-о, да ты выглядишь как выжатый лимон.

— Не выспалась.

— Матрас ужасный, да?

— И он тоже.

Маура пристроила сумку на заднем сиденье и захлопнула дверь со своей стороны. Некоторое время они сидели молча; их колени обдувало теплым воздухом обогревателя.

— Все дуешься, — сказала Джейн.

— Если честно, сейчас нет настроения болтать.

— Я же по-дружески. Когда вижу, что жизнь подруги летит под откос, считаю своим долгом сказать ей об этом.

— Я тебя услышала. — Маура пристегнула ремень безопасности. — Может, поедем уже?

Они выехали из Норвича и направились на северо-запад по скользкой дороге, припорошенной свежевыпавшим снегом. Густые тучи обещали очередной снегопад, да и виды в окне казались Мауре неприглядно унылыми. Датский сыр превратился в камень в ее желудке — она откинулась назад и закрыла глаза, чтобы ее не вырвало.

Очнулась она некоторое время спустя и обнаружила, что они тащатся по разбитой, сплошь заснеженной дороге. По обе стороны к ней подступал густой темный лес, да и тучи, пока Маура дремала, стали еще мрачнее.

— Сколько еще до Пьюрити? — спросила она.

— Городишко уже проехали. Но ты ничего не потеряла.

— Ты точно знаешь, что это та дорога?

— Так он сказал.

— Джейн, по-моему, мы тут застрянем.

— У меня полноприводная машина, ясно? Ну а в случае чего вызовем тягач.