Клуб маньяков - [69]
А ведь я мог умереть в постели... Обложенный подушками... Пролежни – кулак поместится... Лекарства на столике... Притихшая Наташа... Измученные родственники. Заплаканная мама... Сестра, обдумывающая, как лучше похоронить... Сын, озабоченно поглядывающий на часы. Серьезные, ко всему привыкшие медсестры...
Наташа. Моя кровиночка. Зачем ей все это? Я отдал ей душу. Показал, что мир разный. Разный, если ты его разнишь. Если ты его встряхиваешь, перекрашиваешь. Если ты по нему ходишь... Если страдаешь от него и радуешься им. Если знаешь, что люди слепы и потому часто сталкиваются лбами... Не желая того.
...Валька. Сын. Соперник. Умру – полюбит, будет всем рассказывать, какой мировой у него был папаня.
Нет, надо умереть. Надо. Хватит. С меня довольно. Я добровольно. Долой волю к жизни, долой инстинкты самосохранения. К черту. Я убью себя сам. Остановлюсь... Остановлю сердце... Поехали.
Двадцать ударов в минуту.
Девятнадцать.
Восемнадцать.
Семнадцать...
Шест...над...цать...
Де...сять...
Пять.
Что это? Кто-то разбирает вход в мой склеп!!?
Нет!!! Не надо!!! Не трогайте...
Оставьте меня в покое...
Глава 5. Она достала! В пустыне достала! – Пятьсот баксов за красоту. – Частица и античастица. – Бургундское в Париже...
Эта была женщина. «Женщина в песках. Або Кобе.» – распечатало сознание мысль. Она тащила меня за ноги. Вся в черном. Только лицо открыто. Но я его не видел. Просто белое пятно на фоне черного. И черное пятно на фоне голубого неба. Но это была женщина. Хрупкая. Тащила еле-еле. А в кузов своей облупленной синей «Тойоты» вообще грузила полчаса. Лис стоял у входа в пещеру и неотрывно смотрел на нас. Солнце плавило воздух.
Ехали минут пятнадцать. В раскаленном кузове раны вздулись и потекли сукровицей. Все тело превратилось в боль.
Но эта была не моя боль. Это было отвлеченное понятие. Море отвлеченной боли. Океан боли плескался вокруг и внутри тела.
Остановилась. Вышла из машины. Склонилась надо мной. Приоткрыла веко.
Вера!!! Это была Вера! В черной одежде с ног до головы. Одно лицо. Даже пряди волос не видно.
Вера... Нашла. В пустыне. Из-под земли... Значит, боли не океан. Лужица. Океан ждет впереди.
Увидела: зрачки сужены. Озабоченно покачала головой. Осмотрела рану на бедре. На плече. Лицо ее застыло. Вынула что-то из кабины. Шприц. Вколола в вену.
И я исчез в бушующем океане радости.
Очнувшись, увидел голые, беленые стены и потолок. Неровные.
Стены без окон. Широкая двустворчатая дверь.
Она открыта. Вдали в дымке протягивается невысокая сглаженная горная цепь.
На полу кошмы с цветными узорами. Красные пряди. Синие. Желтые.
В углу напротив стопка пестрых одеял.
Я лежу на тонком матраце. Без простыни.
На мне длинная белая рубаха. Чистая.
Все непривычно. Запахи кислого молока и пареного риса. Пустота комнаты. Жизнь.
Голова раскалывается. Ломает. Раны не болят. Засохли...
Вставать не хочется. Там за дверьми – непереносимый зной. И необходимость что-то делать. Существовать.
Кажется, кто-то идет.
Это она.
Вошла. Застыла. Смотрит.
Нет, это не Вера. Не те глаза.
Глаза Ксении.
Нет, не Ксении. Чего-то в них нет. Того, что было у Ксении и Веры.
У них глаза были в кости. В черепе. В шорах.
А у этой они свободны, они в просторе. Не в пустынном, не в знойном, а в каком-то особом просторе.
Присела передо мной. Пригладила волосы... Боль как рукой сняло.
Провела ладонью по щеке. Захотелось поцеловать пальчики. Прохладные, розовые, нежные.
Откуда такие в этой дыре, где ежедневно надо сражаться за кусок окаменевшей от зноя лепешки?
Не поцеловал. Сдержался. Рано. Это случиться позже. Вижу эту страницу в книге жизни. Это уже написано.
Проговорила что-то. Не по-персидски. На заболи. Местном диалекте. И, обернувшись на мгновение к двери, сняла черную накидку, рассыпала волосы.
Светло-каштановые. ...Красивые.
Не удержался, положил руку на грудь. На грудь девушки.
Упругая. Еще не кормила. Да, не кормила...
Зарделась. Подалась ко мне так, что потвердевший сосок впечатался в ладонь. И, смятенная своим безотчетным порывом, отстранилась, обернулась на дверь.
– Кто-нибудь может придти? – спросил я по-русски.
– Нет, – затрясла головкой.
– Просто стесняешься?
– Да, – закивала.
Она все понимает.
По глазам.
На каком же языке мы будем с ней разговаривать? На русском? Наверное, да...
– Закрой дверь...
– Нет, – затрясла головкой, указывая пальчиком на мои раны.
И принялась что-то объяснять на иранском.
Я понял. Я должен сходить к ее матери и сказать, что беру ее дочь в жены. Навсегда или на какое-то время.
Таковы обычаи. Что ж, в чужой монастырь со своим уставом не ходят.
– Так я пойду? Проводишь? – сделал попытку встать.
Покачала головкой.
– Нет. Я схожу за ней.
И, поцеловав в лоб, вытащила из-под матраца пятьсот долларов.
Мятые стодолларовые бумажки. Они лежали у меня в заднем кармане брюк на всякий случай. Заначка. Чтобы не продавать последнюю рубашку для покупки билета на пароход. Харон так увлекся моим телом, что не обыскал карманов. Вот дурак.
– Калым? – спросил, принимая деньги.
– Да, – закивала.
И поцеловав (уже в губы), спряталась в накидку и вышла. На пороге обернулась и влилась в глаза.
«Я тебе доверилась... Не зная совсем...»
Идет герой по берегу Черного моря и раз за разом попадает в истории. Опасные, весьма опасные и безвыходные. Но продолжает идти. Почему? Может быть, потому что в рюкзаке его прячется стальной кол, к которому сам Будда когда-то привязывал своего коня?
Зомберы! Люди, превращенные в послушных исполнителей с помощью особой микстуры. Они не боятся собственной смерти и готовы уничтожить любого. Маньяк, обнаруживший рецепт препарата, способен наплодить их в любом количестве. Целая армия безжалостных убийц может поставить на колени всех. И только четверка отчаянных друзей вступает в смертельную схватку с маньяком, который окружил себя зомберами. Узнать их нетрудно – у них красные глаза. Уничтожить сложней. Но что делать, когда твой товарищ тоже стал зомбером...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Впервые в свободном доступе для скачивания настоящая книга правды о Комсомольске от советского писателя-пропагандиста Геннадия Хлебникова. «На пределе»! Документально-художественная повесть о Комсомольске в годы войны.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…