Клуб любителей книг и пирогов из картофельных очистков - [62]
С любовью, Джулиет
26 августа 1946 года
Дорогая Джулиет!
Да, Айвор молодец, я ему об этом сказала. И поцеловала и за тебя, и за себя! Сидни его повысил — пока, правда, не до главного редактора, но это вопрос времени.
Что было на уме у Билли Би и Джилли? Когда «инцидент с чайником» попал в газеты, нас с тобой в Лондоне не было, мы пропустили шумиху. Но издатели и журналисты, ненавидевшие Джилли Гилберта и лондонскую «Хватай-держи», а таких много, рукоплескали от восторга.
Они надрывали животы, и заявление Сидни лишь подлило масла в огонь. А ни Джилли, ни «Хватай-держи» не умеют прощать. Их девиз: «Поквитайся». Тихо и терпеливо жди возможности отомстить, твой день непременно настанет!
Билли Би, несчастная дурочка, влюбленная в Джилли, еще мучительней переживала его позор. Представь, как они сидели, обнявшись, и лелеяли планы мести. Билли Би должна была внедриться в «Стивенс и Старк» и любым способом навредить тебе и Сидни. А если получится, выставить вас на посмешище.
В издательском мире слухи распространяются как лесной пожар. Все знали, что ты на Гернси пишешь книгу об оккупации, а в последние две недели зашептались о найденном тобой послании Оскара Уайльда. (Сэр Уильям человек, может, и знаменитый, но язык за зубами держать не научился).
Джилли не смог побороть искушение. Билли Би должна была выкрасть письма, а лондонская «Хватай-держи» — их опубликовать. Вы с Сидни оказались бы в дураках. И уж как бы они тогда над вами посмеялись! За это и перед судом можно предстать. Страшно подумать, что было бы с Изолой.
Мне физически плохо при мысли о том, что ещё чуть-чуть, и они добились бы своего. Спасибо Айвору с Изолой. И шишке двуличности Билли Би.
Айвор во вторник прилетит копировать письма. Он нашел для Кит желтого бархатного хорька со свирепыми изумрудно-зелеными глазками и устрашающими клыками. Надеюсь, она поцелует Айвора в знак благодарности. Ты тоже можешь, но только один чмок, и все. Я не угрожаю, Джулиет, нет, но Айвор мой!
С любовью, Сьюзан
Телеграмма
26 августа 1946 года
БОЛЬШЕ НИКОГДА НИКУДА НЕ УЕДУ. ИЗОЛА И КИТ ЗАСЛУЖИЛИ МЕДАЛИ, ТЫ ТОЖЕ. С ЛЮБОВЬЮ, СИДНИ
29 августа 1946 года
Дорогая Софи!
Айвор уехал; письма Оскара Уайльда вернулись на законное место в жестяной коробке. Я, насколько возможно, успокоилась, но мне всё равно не терпится, чтобы Сидни их прочитал, интересно, что он скажет.
В день нашего опасного приключения я держала себя в руках (пощечина не в счет). Лишь потом, когда Кит уже легла спать, разволновалась. И принялась расхаживать по дому.
Неожиданно раздался стук в дверь. Я изумилась и слегка встревожилась, разглядев в окне Доуси. Радостно распахнула дверь — и увидела на пороге еще и Реми. Они пришли поинтересоваться, как я себя чувствую. Все.
Интересно, Реми не скучает по Франции? По идее, должна бы. Я читала статью Жизель Пеллетье, политзаключенной, которая провела пять лет в Равенсбрюке. Она пишет, как тяжело бывшим узникам вернуться к нормальной жизни. Их друзья и родственники во Франции ничего не желают знать о лагере, полагая, что чем раньше ты обо всем забудешь и перестанешь терзать рассказами их, тем тебе же самому лучше.
По словам мадемуазель Пеллетье, ты, конечно, не хочешь никого терзать, но, пройдя через подобное, попросту не можешь делать вид, что ничего не было. Но Франция словно кричит: «Оставим прошлое в прошлом! Войну, правительство Виши, Дранси [24], евреев. В конце концов, страдали все люди, не только ты». Перед лицом общегосударственной амнезии, пишет Жизель, тебе доступна одна отдушина — беседы с товарищами по несчастью. Они знают, каково было в концлагерях. Ты с ними говоришь, а они тебе отвечают. Плачут, негодуют, вспоминают истории — трагические и нелепые. Иногда вместе смеются. И, по ее словам, от этого становится легче.
Думаю, общение с другими бывшими узниками излечило бы Реми скорее, чем наша островная буколика. Физически она окрепла — уже не такая душераздирающе тощая, — но внутренне по-прежнему не здесь.
Мистер Дилвин вернулся из отпуска, надо встретиться и поговорить с ним о Кит. Я откладываю — ужасно боюсь, что он не захочет это даже обсуждать. Мне бы вид посолидней. Ты согласишься засвидетельствовать мою благонадежность? А Доминик уже умеет писать печатными буквами? Если да, пусть напишет:
Дорогой мистер Дилвин!
Джулиет Драйхерст Эштон очень хорошая тётя. Она опрятна, ответственна, не пьет. Пожалуйста, разрешите Кит Маккенне взять ее себе в матери.
Джеймс Доминик Стречен
Я тебе не рассказывала, какие у мистера Дилвина планы насчет наследства Кит на Гернси? Он нанял Доуси (с бригадой по его выбору) восстановить Большой дом. Заменить оконные рамы, искореженные водопроводные трубы и перила, счистить надписи со стен и картин, прочистить дымоход, проверить проводку и привести в порядок плитку на террасе. Пока непонятно, как поступить с деревянными панелями в библиотеке. Там был красивый фриз из лент и фруктов, но немцы упражнялись на нем в стрельбе.
Едва ли в ближайшие несколько лет кто-то захочет отдыхать в Европе, поэтому мистер Дилвин надеется, что Нормандские острова вновь станут раем для туристов и что дом Кит можно превратить в превосходный семейный пансион
Влиятельный надменный аристократ лорд Дебен, известный распутник и повеса, для продолжения своей блистательной родословной намерен жениться и делить ложе с избранницей лишь до первенца. Из подсовываемых ему жеманных кандидаток он обратил внимание на невинную дебютантку последнего светского сезона Генриетту Гибсон. Но, рассчитывая на легкую победу, был глубоко разочарован: девушка оказалась с волевым характером и отлично понимала, что следует держаться подальше от мужчины с его репутацией… Однако одно прикосновение его губ — и она стала безвозвратно потерянной для всех других мужчин.
Доблестный капитан Роберт Фоули, израненный в боях герой войны, уверен, что ни одна женщина не способна полюбить его из-за шрамов и увечий, обезобразивших его лицо и тело. К тому же он беден, так как в детстве из-за происков недоброжелателей он не был признан законным наследником своего высокородного отца. От сводного брата Роберт узнает, что дальняя родственница завещала ему все свое состояние, однако, чтобы вступить в наследство, ему придется заключить брак. Красавица Сюзанна, дочь разбогатевшего торговца, отвергает любовь бедного капитана.
Джаспер Чаллинор, маркиз Ленсборо, обладатель титула и огромного богатства, решил, что пришла пора позаботиться о продолжении рода. За невестой маркиз отправился в Йоркшир в поместье сэра Томаса Грегори – отца двух очаровательных девушек на выданье. Случилось так, что под колесами кареты маркиза едва не погибла племянница сэра Томаса леди Эстер. Из-за невзрачной одежды лорд Ленсборо принял ее за нищенку и обошелся с ней не слишком любезно. Однако вскоре маркиз оценил ум, прямоту характера и очарование рыжеволосой, на первый взгляд нескладной девушки.
Мэри – красивая скромная девушка и самая искусная мастерица в модном ателье. Она без устали работала, не ожидая от жизни никаких перемен. Однажды на одной из улиц Лондона ее окликнул молодой человек в дорогом костюме, девушка испугалась и бросилась бежать. Однако лорд Мэттисон все же отыскал Мэри и заявил, что она Кора, его невеста, пропавшая семь лет назад. Девушка настаивала на том, что она всего лишь белошвейка Мэри, но не помнит, откуда она и как оказалась в Лондоне. Мэттисон, горячо любивший свою невесту, решил во что бы то ни стало разгадать тайну Мэри.
Мисс Джорджиана Уикфорд, питающая отвращение к физической близости с мужчиной и потому не желающая выходить замуж, придумала блестящий, по ее мнению, план избежать неминуемого — нужно вступить в фиктивный брак! Выбор ее падает на лорда Эшендена, с которым она была очень дружна в детстве. Они провели в разлуке долгие десять лет, ничего друг о друге не зная. Эдмунд же, несмотря на настоятельные уговоры матери, принципиально отказывается жениться и обзаводиться наследниками, в чем состоит его прямой долг как продолжателя рода.
Сопровождая падчерицу на ее первый бал, Лидия встречает виконта Николаса Хемингфорда. С момента их последней встречи прошло немало времени, но он все также хорош собой, строен, обаятелен и, как когда-то, приглашает на танец самых невзрачных девушек. В юности и сама Лидия считала себя дурнушкой, а в обществе Николаса расцветала. Она знала, что этот охотник за богатыми наследницами никогда не предложит ей руку и сердце, а потому не стремилась произвести «правильное» впечатление и, в отличие от других девиц на выданье, вела себя естественно.
“Да, но и другие сидят и работают, и ими создается индустрия высокой марки, и опять обидно, что на лучших океанских пароходах, аэро и проч. будут и есть опять эти фокстроты, и пудры, и бесконечные биде.Культ женщины как вещи. Культ женщины как червивого сыра и устриц, – он доходит до того, что в моде сейчас некрасивые женщины, женщины под тухлый сыр, с худыми и длинными бедрами, безгрудые и беззубые, и с безобразно длинными руками, покрытые красными пятнами, женщины под Пикассо, женщины под негров, женщины под больничных, женщины под отбросы города”.
Межвоенный период творчества Льва Гомолицкого (1903–1988), в последние десятилетия жизни приобретшего известность в качестве польского писателя и литературоведа-русиста, оставался практически неизвестным. Данное издание, опирающееся на архивные материалы, обнаруженные в Польше, Чехии, России, США и Израиле, раскрывает прежде остававшуюся в тени грань облика писателя – большой свод его сочинений, созданных в 1920–30-е годы на Волыни и в Варшаве, когда он был русским поэтом и становился центральной фигурой эмигрантской литературной жизни.
Настоящая публикация — корпус из 22 писем, где 21 принадлежит перу Георгия Владимировича Иванова и одно И.В. Одоевцевой, адресованы эмигранту «второй волны» Владимиру Федоровичу Маркову. Письма дополняют уже известные эпистолярные подборки относительно быта и творчества русских литераторов заграницей.Также в письмах последних лет жизни «первого поэта русской эмиграции» его молодому «заокеанскому» респонденту присутствуют малоизвестные факты биографии Георгия Иванова, как дореволюционного, так и эмигрантского периода его жизни и творчества.
Полное собрание писем Антона Павловича Чехова в двенадцати томах - первое научное издание литературного наследия великого русского писателя. Оно ставит перед собой задачу дать с исчерпывающей полнотой все, созданное Чеховым. При этом основные тексты произведений сопровождаются публикацией ранних редакций и вариантов. Серия сочинений представлена в восемнадцати томах. Письма Чехова представляют собой одно из самых значительных эпистолярных собраний в литературном наследии русских классиков. Всего сохранилось около 4400 писем, написанных в течение 29 лет - с 1875 по 1904 год.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.