Клуб любителей фантастики, 2009 - [20]

Корреспондент: Как ящерица отбрасывает свой хвост?

— Примерно. Да только не всегда это происходит столь беспроблемно и быстро, как может ящерица. Герметизирующие застёжки должны раскрыться все разом по команде с центрального «нервного узла». И, если повезёт, с тебя начинают ссыпаться экранирующие блоки, как листья с дерева, на которое обрушился ураган.

Корреспондент: Если повезёт, — вы сказали. — А если — нет?

— Тогда ты разобьёшься о землю, имея на руке или на ноге, на шее или на пояснице дополнительный груз, образовавшийся в результате нерасцепления «элементов пазла». Он придаёт смертельное ускорение, которое не в состоянии компенсировать парашют. И… хорошо ещё, если ты разбиваешься сразу насмерть! Я никогда не забуду Костю. У него осыпалось всё — так он думал — однако за спиной оставался, на самом деле, генератор Гордеева, и поэтому…

Корреспондент: А что это за штука такая?

— Тяжёлая весьма штука. Однако необходимая. Ведь без неё переизлучающий материал не выдержал бы температуры трения о разреженный воздух. Предназначение этой машинки — создавать поле, которое отклоняет хоть несколько мчащиеся тебе навстречу молекулы. Но это хорошо на стадии метеора. Когда же ты уже вошёл в плотные слои, требуется, чтобы вся амуниция — то есть и генератор, и экранирующие пластинки, и прочая ещё хрень — осыпалось бы с тебя… да не тут-то было! Теоретически оно и должно разваливаться, будто карточный домик. На практике же нередко где-нибудь что-нибудь замыкает. Космические замочки устраивают с расчётом на герметичность.

Ведь на орбите ждёт вакуум и не должно быть нигде ни щёлочки! В итоге к костюму фоллера предъявляются противоречивые конструктивные требования. Поэтому почти всегда что-то клинит. И либо ты получаешь утечку воздуха на орбите, либо — после вхождения в плотную атмосферу — неразмыкание составных частей.

Корреспондент: Но почему вы тогда, чёрт бы вас побрал, всё — таки прыгаете с орбиты, если это всё так опасно?

— Хотите правду? Нет, даже не из-за «красот и чудес», хотя они там безмерны. Вы представляете ли, что открывается взору падающего с такой высоты, куда ни один атмосферный летательный аппарат не смог бы его доставить? А что такое свободное плаванье на орбите, когда под тобою тихо сияющая ночная сине — серебряная Земля и над — безмерная бездна Млечного… И — ничего, ничего… Ни корабля, за который ты был бы зацеплен леером… ни дыма воспоминания, ни судьбы… Я так благодарен богу, что испытал подобное…

Но всё — таки повторяю: нет, даже не ради этого.

Корреспондент: Но тогда?..

— Вы знаете, что на орбите, там… идёт бой. Непрекращающийся. Не сдерживаемый никакими договорённостями. Пожалуйста, не пытайтесь меня прервать. Я знаю, что говорить об этом не принято. Считается чем-то вроде дурного тона — благодаря стараниям хорошо проплаченных модераторов социопсихической реактивности. Мы слишком гордимся тем, что на поверхности нашей планеты больше нет войн. И забываем упоминать: война была просто вытеснена повальной политкорректностью с поверхности на орбиту.

Где сделалась перманентной. И ушла в тень. В ту тень, которую отбрасывает наша планета в космос.

Корреспондент: И что же в этом плохого? Заповедь предков: «Солнцу кровь не велено показывать». Вы не знаете?

— Очень хорошо знаю. Великолепная заповедь, которую повторяли в своих стихах Зинаида Гиппиус и Лада Виольева.

Но это были другие совсем эпохи. Теперь не так. Земному солнцу мы, вроде бы, научились не показывать кровь. Но что творится в тени? Да и что совершается в лучах солнца пустоты космоса? Кровавые абордажи… науськивания машин хакерами… Концы уже давно научились прятать не в воду — в космос! Вселенская пустота всё спишет… Через десятилетие наступит середина «века рукопожатий», но мы, по-прежнему, так и не овладели искусством обходиться без конкуренции.

Без жесточайшего соперничества, грызни… Мы говорим о связности человечества — и постоянно между собою ведём, при этом, не объявляемую войну за спутники связи. А также и за планетарные сканеры, за энергетические платформы…

Корреспондент: Но конкуренция ведь воспитывает прогресс! Не так ли? Не мы сказали: «Пусть победит сильнейший»! Всё человечество сделается сильнее, если…

— Если на орбите будут непрерывно умирать рекруты?

Почти что любого можно забрать в челнок — и почти что в любой момент. Практически из любой страны… Да, только в определённый возрастной период — и на том спасибо.

Корреспондент: Так вы противник Призыва?

— Нет. «Призыв» — хорошее слово. Ежели призывают, а не выкручивают тебе руки… Ну, я же ведь говорил, что служил в десанте. Я целился подписать и следующий контракт, если б не разогнали «Скиф». Я не противник естественности: есть люди, которые приспособлены самой своей природой к несению перегрузок. Но есть иные.

Корреспондент: Итак, вы, лауреат, чемпион и прочее, оказываетесь на поверку бескомпромиссным поборником профессиональной армии?

— Да где же ей поборничать, ежели война ушла в тень? Торговля мясом для орбитальных пушек приобрела размеры, которые не снилась и наркомафии. Я вижу вещи реально. И я бы хотел, всего лишь, чтобы у забираемых туда детей наших оставалась хотя бы какая-то надежда. Как, впрочем, и у детей врагов.