Клуб голливудских девчонок - [78]

— Пока, Джесс. — Холден улыбнулся и даже подмигнул ей.

Это подмигивание, которое месяц назад стоило бы двадцать миллионов долларов, скоро не будет стоить ни гроша.

— Пока, — сказала она, понимая, что годы ее усердной работы над Холденом Хамфри были потрачены впустую.

30. Мэри-Энн Майерс и кроссовки "адидас"

Мэри-Энн чувствовала себя шпионкой. На ней были огромные солнцезащитные очки от Гуччи, плащ цвета хаки и кроссовки «Адидас» (на случай, если придется быстро делать ноги). Ее водитель (Мици) осталась в машине, а она вышагивала перед выходом в зале прибытия аэропорта Бёрбанка. Шифровка, которую передала ей Тодди, была очень краткой. Ей поручалось встретить «кого-то» сегодня в аэропорту Бёрбанка. Этот «некто» должен прилететь трехчасовым рейсом из Сан-Франциско. По словам Тодди, Мэри-Энн узнает этого человека, когда увидит.

В ситуации «рыцарей плаща и кинжала» Мэри-Энн чувствовала себя ужасно неуютно. Будучи человеком законопослушным, она не получала удовольствия от выброса адреналина, который сопутствует антиобщественному поведению. У нее потели ладони при одной мысли о том, что придется развернуться в неположенном месте. А теперь она стояла в аэропорту Бёрбанка, ожидая «кого-то» и зная, что это незаконно. Мэри-Энн очень надеялась, что это хотя бы не наркотики. Разумеется, Лидия никогда бы не ввязалась в подобное. Но «Уорлдуайд» «заморозил» все ее фильмы, а Лидия привыкла жить на широкую ногу. Мэри-Энн прикидывала, что она может сказать в свое оправдание, когда ее сцапает полиция. «Извините, офицер, но я не знала, что меня используют втемную. Я только хотела помочь подруге».

Кто бы ни был этот человек, Мэри-Энн не станет подносить его сумки. Скверно уже то, что она будет за рулем, но становиться его сообщницей не собирается. А вдруг остановят машину? А там Мици! Ну зачем она взяла с собой маму? Мици, пусть даже такая обновленная, другая — со страстью к красному вину и с никотиновой зависимостью, не сможет жить в тюрьме. Мэри-Энн старалась дышать ритмично: вдох-выдох. «Успокойся!» — говорила она себе. Все будет хорошо. Она посадит за руль Мици. Кому придет в голову, что дама из Миннесоты, которой пятьдесят шесть лет от роду, может перевозить наркотики? И потом, это не займет много времени. Ей дали четкий приказ встретить этого человека и доставить к отелю «Лучший западный» за три квартала от студии «Уорлдуайд».

Мэри-Энн стояла возле транспортера, разглядывая пассажиров рейса 220 из Сан-Франциско. Она молилась о том, чтобы у наркокурьера, кто бы он ни был, не проверили сумку. «Господи, они должны быть умнее. Здесь Лос-Анджелес и собаки, натасканные на наркотики». Мэри-Энн напряженно всматривалась в зону выдачи багажа: не видно ли поблизости немецких овчарок или отряда спецназа?

На глаза ей попался только облысевший здоровяк, который стоял возле стеклянной двери, видимо, делая вид, что читает газету. Мимо спешили пассажиры: пожилая пара азиатов, группа из двадцати девочек-подростков, которые несли подушки и смеялись. Но где же ее связник? Она снова принялась нервно вышагивать по залу. Конечно, ей хотелось помочь Лидии. Для нее Мэри-Энн сделала бы все. Но мотать тюремный срок?! Мэри-Энн никогда не приходило в голову, что Лидии может понадобиться от нее такое.

И вдруг Мэри-Энн резко остановилась. «То, что я расхаживаю взад-вперед, со стороны выглядит подозрительно, — испугалась она. — Да еще и бормочу себе под нос. Надо успокоиться! Все равно больше ничего не остается». Мэри-Энн не нужно было торопиться домой, чтобы работать. Сроки на нее не давили, по крайней мере пока. Две недели назад ей позвонила Джозанна Дорфман (или мартышка Джо-Джо, как окрестила ее Сиси) и разговаривала с ней очень резким, даже грубым тоном. Она запретила Мэри-Энн работать над сценарием «Полный простор», который Лидия отобрала из своей стопки месяц назад и студия «Уорлдуайд» приобрела в расчете на то, что он ляжет в основу следующего фильма Лидии, после того как «Семь минут после полуночи» будут закончены.

— Я звоню по поручению мистера Мэрфи, — сообщила Джозанна тоном, подразумевавшим, что полномочия, данные ей Арнольдом Мэрфи, придают звонку исключительную важность. — Мы не будем работать с «Полным простором».

Мэри-Энн опешила. Она еще не вполне освоилась в голливудском кинопроизводстве и не совсем понимала, что это значит.

— И вообще, — продолжала Джозанна гнусавым голосом, с трудом сдерживая смешок, — мы не будем работать ни с одним проектом, имеющим хоть какое-то отношение к Лидии Олбрайт.

Джозанна помолчала, как бы давая Мэри-Энн возможность переварить услышанное.

— За исключением проекта по ее выселению из бунгало и замораживанию ее фильма. Это мы сделаем, — проквакала Джозанна.

Она вовсе не шутила. Мэри-Энн тотчас позвонила Джессике.

— Ужасное дерьмо, — раздраженно сказала Джессика.

— Что это значит? — спросила Мэри-Энн, надеясь, что ее напряженная работа над двумя сценариями не была напрасной.

— Это значит, что Арнольд Мэрфи — козел, — ответила Джессика, которая во время разговора с Мэри-Энн печатала на компьютере. — И он жутко боится успеха Лидии.