Клоуны водного цирка - [61]
- Так это работа его.
— Не его. Он же не палач. И говорю же, он добровольно вызвался. Взял зубило и молоток. Даже заразиться не побоялся. И делал все не спеша, растягивая удовольствие. Да! Удовольствие. Ты бы его лицо при этом видел! Любит кровь. И пока бой не закончится — сюда не придет.
— Так его же Натан потом за это взгреет.
— Он или тупой и не понимает этого или надеется отбрехаться. Скажет, что не знал о приказе. А может и правда не знал. Я его не видел в зале. Что я тебе объясняю? Сам видишь — здесь его нет.
— Да, но мы приказ слышали. И отвертеться не получится. Надо выпороть. Кто хочет?
— Никто не хочет. Все хотят посмотреть, как Арман пижона заморского проткнет.
Эрику хотелось обругать всех и каждого в комнате, но из-за тряпки только промычал.
— Гвидо, может ты?
— Я Гуидо — ответивший продолжал жевать. — Нет, не хочу.
— Давай я.
Кто-то гулкий вызвался из глубины зала.
Крейклингов осталось трое. Двое держали, третий бил.
Больно. Доброволец бил по спине изо всех сил, с размахом. Неумело, но старательно. Толстый прут из лозняка был вымочен в соленой воде и после пятого удара будто обжигал ставшей очень чувствительной кожу. Эрик сжал зубы, с ненавистью глядя в пол. Спустя какое-то время кто-то спросил:
— А сколько ударов уже?
— Не знаю, — ответил бивший, — я не считал. — Он замер с занесенной рукой.
Эрик знал, что было двадцать семь ударов, но говорить об этом не хотел, да и не мог.
— А сколько надо?
— Я не знаю.
— Да ладно, мне не трудно, не устал совсем.
Вот гаденыш!
— А не убьем его? Приказ-то другой был.
— Звон слышишь?
— Какой звон?
— Снаружи. Твои удары заглушали. А теперь слышно.
— Дерутся еще.
— А вот интересно…
Эрика снова хлестнули.
— Да подожди, прослушаем все!
— Ничего, потом расскажут. Да и что ты по звукам поймешь?
— Подожди, я посмотрю.
За волосы голову Эрика задрали вверх. Эрик яростно уставился на стражника.
— Ого! Злобы сколько. Да нет. Его можно лупить еще долго.
— Тогда я продолжу.
Прут со свистом взметнулся в воздух. Эрик сжал зубы. Но вместо удара услышал только тяжелый звон у входа.
— Это что такое?
Все замерли, прислушиваясь. Больше никаких звуков не было. Хотя нет, кто-то говорил вдалеке.
Дверь резко распахнулась. Да так, что державший Эрика за волосы, вздрогнул.
— Всё, спекся наш гость! — вернулись остальные стражники.
— Всё? Готов?!
— Да нет, ты ж знаешь нашего зазнайку. В живых его оставил, еще и в лицо посмеялся.
— Выпендрежник Арман, но рубиться умеет.
— С этим что?
— Порем.
— Сколько?
— Да как-то не считали. Но он крепкий, Жюст говорит, еще долго можно.
— Ну, вы даете! Кто ж так делает?! Не так надо!
— А как?! Йоргена нет. Только он знает.
— Спину покажите.
К Эрику подошли.
— Да вы спятили!!! Его выпороть приказали, а не покалечить!
Эрика отпустили и развязали. Попробовал встать, вскочить, но не смог. Только дернулся. Спину не чувствовал. То есть сзади что-то было, страшно болевшее, мокрое и чувствительное к малейшему дуновению, но это не могло быть спиной.
Его грубо подняли. Эрик почувствовал, что помимо разодранных рук и спины у него теперь еще и задеревеневшее тело. Сделал несколько шагов, стараясь выглядеть если не грозно, то хотя бы не нелепо.
— Гвидо, Удо отведите его в камеру. Чтоб в потемках не ходить, через арену давайте, там сейчас светло.
Эрика толкнули в плечо к выходу. Краем глаза отметил, что стражники, хоть и не слишком его опасались, оружие держали наготове. Как же он их ненавидел!!!
Они вышли наружу.
— Ага, здесь светло, а внутри, как внутрь войдем, коридоры без факелов. — Эрика хлопнули по плечу, — стой, я огонь возьму.
Недалеко Эрик увидел группу богато одетых людей и тут же обо что-то споткнулся. Опустив голову, увидел двуручный меч. Первая мысль была о том, что теперь понятно, что грохнулось об дверь, а вторая мысль, не успев оформится, толкнула к действию. Скорее бессознательно, чем по умыслу нагнулся и поднял эспадон.
— Да, точно. Это он. А это не опасно? — Лоренс пытался перевести разговор на новую тему. На Хэнка смотреть избегал.
Одевавшийся Арман, повернул голову, увидел Шепелявого с мечом и рукой остановил схватившегося за фламберг капитан-командора. Продолжая застегивать куртку, подошел к невольнику и с любопытством спросил:
— Отличный меч, должен сказать. Он теперь мой, поэтому хотел бы тебя спросить, — как он в руке?
Шепелявый пошевелил пальцами и сжал рукоять.
— Я вижу, как ты его держишь и могу с уверенностью сказать, что тебе уже доводилось держать такие железки в руке. У меня глаз наметанный. Те, кто впервые берут в руки клинок, или ни разу не использовали его в бою, всегда держат его несколько торжественно и неуклюже. Мелочь, но видна сразу. У тебя хват привычный. Так как? — Арман поправил рукава и небрежно положил руку на меч на своем поясе.
Герой дня молчал, но кисть мелко дернулась.
— Тебе придется решать, что делать дальше, — вздохнул Арман. — И скажи, наконец, что-нибудь.
Шепелявый прежде смотревший как бы сквозь смотрителя, сосредоточил взгляд на нем.
— Спина побаливает, — какой голос скрипучий.
— Не поверишь! У меня тоже! Но по разным причинам. У тебя, потому что выпороли, — Арман объяснил, как малолетке. — Но это, уверяю мелочь по сравнению с тем, что может случиться с тобой позже.
В космодесантники Олег пошел по необходимости. Это был не его выбор, так сложились обстоятельства. Дрался честно. Благо человечество, заселившее к концу двадцать второго века несколько десятков планет, любви к войнам не растеряло. Конфликты перенеслись с Земли в колонии. Воевали сверхдержавы, воевали колонисты, воевали контрабандисты, чье дело с развитием межзвездных полетов приобрело новое дыхание. Олег был слишком честен. Армия по отношению к нему таковой не оказалась. Его предали, подставили, осудили и со службы он уходил с тяжелым сердцем.
Когда-то он был карманником. Теперь никому не нужный мальчишка работает прислугой в таверне маленького городка, обозначенного на карте самой северной точкой. Корабли заходят сюда, только когда сходит лед. Однажды, с началом судоходного сезона, в городе появляется странный незнакомец, швыряющийся деньгами. Паренёк, уставший от побоев, голода и несправедливости, не может удержаться от соблазна и крадет его кошелек. Но в нем оказываются не деньги... За ним начинается охота и он вынужден напрячь все свои силы, чтобы не попасться, остаться в живых, понять во что влип и какую приоткрыл тайну.
Мэри Стюарт (1916–2014) еще в юные годы дала зарок посвятить свою жизнь литературе. И фортуна встала на ее сторону. Первый роман («Мадам, вы будете говорить?») пришелся читателям по душе, и почти каждое новое произведение английской писательницы становилось бестселлером. Но настоящий успех пришел к ней в 1970-е годы, когда увидела свет трилогия о волшебнике Мерлине и короле Артуре («Хрустальный грот», «Полые холмы», «Последнее волшебство»), соединившая в себе историю и фантастику и впоследствии переросшая в пенталогию (добавились романы «Недобрый день» и «Принц и паломница»)
Античные боги в первую очередь нравятся нам своей неуемной жаждой жизни и вполне человеческими страстями и поступками. И неудивительно, ведь из мифов следует, что люди сделаны по образу и подобию богов! Мы также любим, ненавидим, боремся, миримся, интригуем и великодушничаем, как и славные боги Олимпа. Как жаль, что прошли те времена, когда божественное и земное было тесно взаимосвязано, когда боги активно вмешивались в дела своих созданий, оберегали и помогали любимчикам, и всячески мешали их недругам…
Бывает, смелый и бесстрашный воин не в состоянии и слова вымолвить в присутствии любимой девушки. Тогда дело приходится брать в руки более искушенному в подобных вопросах мужчине, но как выполнить приказ, если душой девушки завладели колдовские силы?
Грандиозному всегда предшествует малое. Чтобы перекроить политическую карту континента иногда требуется смерть одной, но ключевой фигуры. И в, казалось бы, забытой богами дыре льются реки крови, звенит сталь, слышны предсмертные вопли оказавшихся не вовремя и не в том месте…
Близится конец эпохи. Мир, как и все его жители, медленно сходит с ума. Нет больше безопасных мест, нет надёжных людей. Остаются считанные дни до... чего? Никто не знает, но все чувствуют: грядёт Нечто. Энормис один из тех, кто пытается противостоять предвестнику миллениума. Беда в том, что делать это приходится в одиночку, и силы на исходе. Даже самые близкие сомневаются в нём, а его второе "я" только подливает масла в огонь. Но эта двухголовая химера знает наверняка: скоро всё закончится. Так или иначе.
Седьмое место на Зимнем СуперЦарконе 2006-2007. И первое среди «мужских» рассказов.