Клоуны водного цирка - [35]

— И половины не понял, но мне и неинтересно, — пожал плечами Шепелявый. — Я тот, кто тебе морду набил. И мне на ваши законы чихать. Или ты, правда, ждешь, что я тебя вперед пропущу, потому что ты на китовой заднице, по твоим словам, чего-то стоишь?

— Да я…

— Да ты никто. Во всяком случае, здесь и сейчас!

— Ты один, нас четверо.

— Я вчера показал, чего вы четверо стоите. Еще раз попробовать хотите? Так сейчас с вами замеса нормального не будет. Любого из вас пальцем ткни, рассыпитесь. Вы еще от вчерашнего не отошли, — Шепелявый насмешливо щелкнул пальцем по оттопыренному уху Сютреля. Тот дернул головой и ненавидяще уставился на наглого здоровяка.

— Я не про то, — Жак, с трудом сдерживал ярость, пытаясь выглядеть невозмутимым и говорил старательно лениво, будто нехотя, — а про то, что ты один, что ли в углу сидеть собираешься? Там трое поместятся. С двери за нарами этот угол и не видно.

— Один? Нет, — Шепелявый оглянулся и показал на него, Курти и уточнил — вот он со мной, и тот мой — он показал на Карела, внимательно их слушавшего.

— У тебя уже кентовка своя?

— Кто своя? Ну да, — он усмехнулся — кентовка. — Я еще и карлика, туда возьму.

— На кой?

— Хочется.

— А раз кентовка, значит, живешь по воровским законам, правильно?

— Отвали, — Шепелявому начинал надоедать разговор, — я тебе все сказал.

— Сказал, — спокойно кивнул Жак, — значит у нас головняк.

— Чего?

— Проблема, — подсказал Курти.

— Понятно. Не у нас, у тебя.

— Нет, у нас, — Жак кивнул снова. — Раз в хвире рамсы, то их разводить надо по понятиям.

— Разводить?

— Решать, — подсказал Курти, — ему стало интересно, чего этот шепелявый амбал, уже второй раз за него заступается?

— Послушай меня гундосый, — Шепелявый начинал откровенно злится, — НАМ не надо ничего разводить. Я уже все и развел, и решил, и даже успел забыть о тебе с компанией.

— Ты сам только что впрягся за этих двоих, — Жак к чему-то вел, но Курти пока не мог понять к чему. Или троих, хотя карла не канает, его дубаки полоскать не дернут, но твоя кентовка против моей. Это расклад. Ты когти точить и на меня, и на моих можешь, это по меткому кидок, но и ты пойми. Ты не вечный, как и все мы, и ты теперь не один. Я не тебя, так кого-то из них достану. Не Карела, так мелкого. Глотку ночью перегрызу и скажу, что крысы ужинали. А зряшка мне с этой картинки до синяка. Мне тебя главное наказать.

Вид у Шепелявого был такой, что сейчас Жака убьет. Он ничего не говорил и у Курти засосало под ложечкой. Сейчас этот амбал врежет Жаку и его, Курти ночью в отместку придушат. Но почему молчит? И тут он сообразил, что Шепелявый не понял, что ему сказал «Батя».

— Он говорит… — начал Курти.

— Да понял я! — одернул его Шепелявый.

— Страх потерял? — он придвинулся к Жаку вплотную. — И с чего ты взял, что они мне вообще нужны?

— Страх я потерял давно, когда свинью длинную на пустую крутил, а тебе они нужны, я секу, хотя я не догоняю за коим чертом.

— И что ты предлагаешь?

— Рамсы разводить надо. Ставим место в углу на кон. И это будет по понятиям.

— В карты играть? С тобой?! Или твоими приятелями? — Шепелявый рассмеялся, — ну, уж нет.

— Ты меня в шахер-махеры чешешь?!

— Нет, не чешу, но шулером считаю.

— Да я стиры коцаные в руках держал, когда жаба земляная третью ковригу на болоте грызла!!!

— Чего?!!

— Он никогда не играл мечеными картами, — скучно перевел Курти.

— Я тебе на слово верить должен? Нет. Никаких карт не будет.

— А что будет?

— Могу еще раз в морду дать, я же говорил. И я могу делать это каждый раз, если что-то случится с кем-то из моих людей. Каждому из вас. Я даже не буду выяснять, кто именно это сделал. Просто если, например, пацан споткнется на ровном месте и расшибет себе лоб, я буду расшибать лоб каждому из вас.

Жак нарочито ленивой походкой подошел к Шепелявому еще ближе и почти тыча окровавленной повязкой ему в глаз, произнес:

— Твоих людей? Ты пять минут назад имен их не знал.

— Я и сейчас не знаю, как пацана зовут, но это не твое дело и мне надоел этот разговор.

Жак не отходил и продолжал смотреть в глаза здоровяку.

— Ничего, послушай. Ты меня не чухаешь, ты кентовку мою на мысль не схватил, ты не чухаешь ЭТОЙ жизни в хвире. Ты на кулак силен, но ЗДЕСЬ все равно дите. Сколько нам с тобой гнездится, не ты ни я не знаем. Но закон хвиры одинаков. Не я, и не Сютрель со Шпринкой, так кто другой порешат или пацана или кого другого из твоих. Ты же не всех моих знаешь. Кто и сколько? И мы все на Арене можем хвосты склеить, а пацана с Карелом все равно достанут. Это по закону. Нашему закону! И не пугай меня. Ты шкаф — да, об дорогу не убьешь, но и я отступить не могу. И я тебе говорю — ставим место на кон. И это по понятиям! Не хочешь святцы катать, говори, что? Но если в хвире терки, то рамсы решаем на кону. Спор — это игра!

Шепелявый выслушал, так же, не сводя с него глаз, хмыкнул и перевел взгляд.

— Слушай, а это у тебя паук на щеке?

— И чё?

— Ниче. А на другой тогда кто?

— Чего?

— Говорю, у тебя по другой щеке тоже кто-то многоногий ползет.

Глава 7

— Да нет же! Нет! — флюиды содержатся в любом теле и именно они рождают тепло. Человеческое тело, в силу того что оно живое, рождает тепла больше. Мертвое тело, я сейчас про камни, деревья, землю, рождают тепла меньше! — княгиня увлеченно дискутировала.