Клоуны водного цирка - [27]

— Ты разве не слышал? Игра. Мы ведь артисты.

— А если серьезно?

— А я серьезно. Иначе, как игрой это и не назвать. Все, как сказали Арман с Фабрисом. Будут конкурсы. Догонялки и жмурки ты уже видел. Они еще будут и не раз. Будут и более масштабные соревнования. Какие — не знаю. Хотя гонки проводят каждый год.

— Что за гонки?

— О! Это зрелище. Артистов, то есть нас с тобой посадят в несколько ма-а-аленьких лодочек и скажут грести веслами. Грести по кругу вдоль зрителей. Впереди будут препятствия. Догадайся, кто будет плыть за нами? Ты с одним из них уже познакомился. Кстати, хорошо придумал трезубец бросить. Раньше такого никто не делал.

— Странно. Это первое, что мне пришло в голову. Что здесь непонятного?

— Ну не знаю. Обычно все замирают. От страха думать не могут. Я по себе сужу.

— Расскажи еще про эти гонки.

— Да все. Что еще говорить? И это только один из конкурсов. Каждый год, что-нибудь новое придумывают. Узнаем. Осталось дожить.

— Кто придумывает?

— Тебе не все равно? Арман, Фабрис, Механик, может сам князь.

— Что за Механик?

— Великий Механик. Это он все механизмы создает. Я сам мало что знаю.

Сзади опять орал Джус. Что-то потерял.

— Механик местная знаменитость, — продолжил Карел, — И в Цирке полно его механизмов и в городе. Тележку, что фургон тащила, ты видел. Про устройства на арене не напоминаю. Их ты тоже видел. И еще увидишь.

— И что? В конце останется всего несколько человек? Всех остальных сожрут?

— Да, — пожал плечами Карел. — Прошлый раз осталось семеро. Была командная игра. Те самые гонки. Все честно. Те, кого не сожрали, взяли золото и отправились по своим делам.

— Куда?

— Какая разница парень? Они вышли на свободу и пошли туда куда хотели пойти! — Карел отвернулся.

— А ты, как я понял…

— Да. Ты правильно понял, — Карел не хотел больше говорить и дал это понять.

— Я вижу, что ты уже не в настроении, и я мог бы уйти, но у меня еще есть вопросы. Но сначала скажи, чем тебе так насолил этот Айсандо или как его там? Сенешаль.

— Бонифаций айт Досандо. Один из советников князя. Он меня купил в Брен-Валле. Привез и продал сюда.

— Для чего?

Карел помолчал. Потом нехотя сказал:

— Я у себя Ривоссе я чемпионом был. Лучше меня в кальчо никто не играл. Мы последние шесть лет все города Лурезии обыграли. Была там девушка. Паолина. Маленькая такая, смешливая. Глаза у нее…, - Карел зажмурился. — Ее отцу и братьям это не понравилось. Кто я? Игрок безродный. Но ее отец встретил меня на площади, пригласил в дом, налил вина, по плечу хлопал, говорил, как у нас все хорошо будет. Я этого вина выпил, очнулся на корабле, что на Север шел. Меня работорговцу продали. И ничего никому не докажешь. В Брен-Валле меня гад Досандо купил и поплыл я обратно на юг. Аж сюда, в Баэмунд.

Карел закусил губу и продолжил:

— Мы, когда плыли, в Ривоссу зашли. Сутки стояли. Я еще тогда Досандо пытался объяснить, что все это ошибка и я не раб. И что вот мой город. Про отца Паолины рассказал, как все было. А Досандо когда с берега вернулся, в трюм спустился и говорит, что все что я про себя говорил — правда. И что игрок я оказывается здесь знаменитый. Я тогда сдуру решил, что он меня отпустит. Пообещал ему все деньги, что он на меня потратил, отработать. Зайдет в следующий раз в Ривоссу, я ему отдам. А он приказал своим меня на палубу вывести, город показал и попросил, чтобы я его запомнил, потому что больше я этот город никогда не увижу. И что такого замечательного игрока, как я, он замечательно продаст. Продал сюда. В Цирк. Я выиграл это гребанное состязание. Прошел весь сезон. Когда выиграл последнюю гонку, только кровь, которой в бассейне было уже больше, чем воды, стряхнул и заорал. Я так обрадовался, что прямо с арены наорал на Досандо, и зад голый показал ему. — Карел криво усмехнулся, — после чего мне и сказали, что я вел себя неправильно, и оставили на этот сезон.

Теперь молчал Эрик. Потом сказал:

— Ривосса? Я бывал у вас. Красивый город.

— Это ты еще не представляешь! Сколько ты там был? День-два? Пока корабль в порту стоял? А ты не знаешь, как там красиво. По вечерам какое море синее, какие девушки на улицах поют. В кварталах, что к скалам прижаты, на виуолах играют. Путешественники сразу на площадь идут. Там ратуша напротив Жемчужной скалы. Высокая, с красной черепицей и круглыми окнами. Еще мой дед их ставил. Жасмин на улицах цветет, апельсины. А в пригороде кусты роз. Там такой запах стоит, — Карел опять закрыл глаза. — И Паолина там.

Эрик наклонил голову:

— А почему ты решил, что я на корабле был? Может я по дороге от Даларцио прибыл?

— Ты? — Карел открыл глаза. — Ты уже забыл, что после того, как из бассейна вылез, орал публике? Если ты не моряк, то я модистка из Квальярино. Если хотел скрыть свое морское прошлое, то теперь уже поздно.

Эрик провел ладонью по неровному камню стены. И правда. Треклятый характер. Надо себя как-то в узде держать.

— А скажи-ка мне дружище Карел, напоследок. Кому-нибудь удавалось сбежать отсюда?

— Нет.

— А кто-нибудь пытался?

— Конкретных попыток не было, а вот таких, как ты, рассуждающих, да прикидывающих, полно. В прошлом году побегов не было, да и про прежние сезоны не слышал. Посмотри, где мы. Каменный мешок и ряды решеток. Охраны всегда рядом полно. И даже если сбежишь, потом что? Баэмунд это остров. Куда отсюда денешься?