Клоун умер на манеже - [18]
Она холодно взглянула на него.
– Любовник не обязательно друг. Скорее даже наверняка враг!
– Такая молодая и уже утратила все иллюзии! – пробормотал Патон.
– Я не так молода, как кажется. Мне тридцать лет, и я этого не скрываю. У меня было время узнать жизнь!
Впоследствии полицейские пришли к выводу, что алиби Престы практически недоказуемо. Никто не мог ни подтвердить, ни опровергнуть ее заявление, что она почти все время провела в своей уборной. Никто не видел, как она приходила приласкать Пегаса. Но никто и не сказал, что видел Престу в запретной для публики части кулис.
Они потом долго спорили относительно алиби Престы.
– Но разве женщина способна нанести удар кинжалом с такой силой? – в смятении спрашивал Ошкорн.
– А ты обратил внимание на ее руки? Стальные мускулы! – возражал Патон.
– И все же…
– О, ты весь в этом! – не выдержал Патон. – По твоей теории красивая девчонка такого совершить не может! Только как бы на этот раз…
9
От Паля, четвертого допрошенного свидетеля, конечно же, не приходилось ждать ничего интересного. Он видел только то, что видела публика, что видели сами полицейские.
– Послушайте, Паль, – настаивал Патон, – ведь не могли же вы не заметить, что в коляске лежит труп. Ну публика – ладно, публика могла обмануться, ведь они все смотрели издалека. Месье Луаяль, допустим, тоже… Но вы-то были совсем рядом… Вы даже подошли и поцеловали ему руку. Тогда она была уже холодная?
– Я не целовал ее, я только сделал вид, будто целую.
– Но вы все же коснулись ее?
– О, едва коснулся. Только потом мне показалось, вроде тут что-то не так. Я тихонько сказал Штуту несколько слов, а он мне не ответил. Сначала я подумал, что он решил так неумно подшутить надо мною. Потом мне стало страшно, и как раз в это время подошел месье Луаяль.
Внезапно Паль выкинул вперед руки, словно отгоняя от себя это ужасное видение: вынутый из раны кинжал, брызнувшая кровь.
– Вы были другом Штута, вы могли бы побольше рассказать нам о нем. Скажите, у него были враги?
– Нет! Здесь все любили его!
Ошкорн усмехнулся. Паль, по-видимому, недооценивал профессиональную зависть. Разве Джулиано, Мамут да и все остальные ковёрные клоуны могли с искренней любовью относиться к двум замечательным клоунам, своим соперникам, которые каждый вечер имели потрясающий успех? А тут еще Штут стал директором цирка! Разве это не могло ранить чью-то чувствительную душу, задеть чье-то честолюбие?
– А его личная жизнь?
– Не знаю… Мадам Лора, наверное… это все знают. Что же касается остального, мне ничего не известно. В таких делах Штут был очень скрытен.
– И все-таки… вы действительно ничего не знаете? Тогда нам остается предположить, что преступление совершено каким-нибудь ревнивцем.
Паль удивленно посмотрел на инспектора. Потом его взгляд ушел в сторону и застыл на чем-то невидимом вдали.
Ошкорн с любопытством смотрел на него. Он хорошо знал этот взгляд впечатлительных, мечтательных натур. Сколько раз он наблюдал у людей этот уход от действительности, эти вдруг застывшие глаза, которые смотрят и не видят. Такое состояние он называл витанием в облаках.
Патон карандашом постучал по столу, чтобы вывести Паля из этого состояния. Паль встрепенулся.
– Каковы ваши планы теперь? – спросил инспектор.
– Мои планы? У меня нет никаких планов!
– Ну хотя бы на сегодняшний вечер? Вы будете выступать сегодня?
– Нет, я не хочу больше выходить на публику!
– Полно, не стройте из себя ребенка! Слов нет, для вас это жестокий удар…
– С уходом Штута я потерял все!
– Не надо так! Вы остаетесь Палем, знаменитым клоуном. А место Штута займет кто-нибудь другой…
Паль с грустной улыбкой покачал головой.
– Месье де Латест сказал нам сейчас, что Джулиано вполне может заменить Штута. Конечно, вам придется сделать другой номер. Тот, вчерашний, оказался слишком мрачным.
– Джулиано вместо Штута! Да ни за что на свете!
Паль слегка оживился. И тут же снова впал в свою угрюмую мечтательность. Но его тонкие и длинные белые ладони, женские ладони, время от времени сжимались в кулаки…
Инспектора выслушали еще несколько свидетелей, которые, правда, не могли, по их мнению, добавить следствию ничего нового: конюхов, уборщиц. Потом трех сыновей месье Луаяля и самого месье Луаяля.
Эти тоже повторили уже известное: когда коляска с телом Штута проезжала мимо них, они не заметили ничего необычного. Месье Луаяль встревожился только тогда, когда увидел, как отпрянул от коляски Паль. Это выходило за рамки номера, и он, заинтригованный, подошел ближе.
– Почему вас называют месье Луаялем? Ведь ваше настоящее имя Альбер Серве, – спросил Патон.
Месье Луаяль снисходительно улыбнулся. Он объяснил этому профану, что человек с таким именем стоял некогда в голубой униформе у выхода на манеж, и в его обязанности входило наблюдать за конюхами, с шамберьером в руке следить за лошадьми под наездниками и подавать реплики клоунам.
Теперь в проходе у манежа всегда стоит человек в голубой униформе, и, естественно, его называют месье Луаялем. Амплуа и имя стали традиционными в цирке, ведь и в комической опере роль влюбленной называют «Дюгазон» – по имени актрисы, создавшей этот образ.
Рассказы и повести издаются в двух книгах «Утопающий во грехе» и «Вернуться, чтобы уйти». Произведения, которые вошли в эти сборники, автор начал писать еще в 1970-е годы — с первых лет своей работы в правоохранительных органах, — а также те, что были созданы в последние годы. Перед вами портрет многоликой эпохи. К го фоном, в частности, стали невероятные просторы и берега, на которые выбросило русских людей эхом гибели большой Советской империи, — от вымышленного южнорусского города Лихоманска до самых настоящих бульваров Парижа. Но ним можно увидеть, как стремительно менялась ваша жизнь в последние годы, как менялись люди, их представления о добре и зле, о том, что можно, а что нельзя, что прощается, а что — никогда…
Семейную пару непременно ожидала бедность, если бы мужу не пришла в голову мысль застраховать жизнь супруги на внушительную сумму.
Капитан милиции Петрович, несмотря на свой богатый опыт, не мог припомнить такого криминального беспредела. Черногайск в одночасье захлестнула волна профессионально исполненных убийств. На первый взгляд они никак не были связаны между собой. Но по мере того, как капитан проводил расследование, один за другим начали всплывать любопытные факты. Например, выяснилось, что всех этих людей убрал один и тот же киллер. И что жертвы не так давно ездили на экскурсию в Москву – в составе одной группы...
С присущей ему точностью наблюдении автор исследует криминальную среду как специфический срез современного американского общества. В романе «Голова лошади» он описывает мир хастлеров – профессиональных игроков в азартные игры и спортивные состязания.
С присущей ему точностью наблюдений автор исследует криминальную среду как специфический срез современного американского общества. Сборник рассказов `Дети джунглей` посвящен подросткам, проводящим время на улицах Нью – Йорка. Наркотики, грабежи и убийства – неотъемлемая частьих опасной жизни…
Во время скачек «Гранд нэшнл» в Эйнтри на глазах у сотен людей неизвестный убивает Геба Ковака, финансового консультанта фирмы «Лайял энд Блэк», человека на первый взгляд совершенно законопослушного и в криминальных историях не замешанного. Ник Фокстон, бывший жокей, друг и коллега Ковака, а также по несчастливой случайности прямой свидетель преступления, просто не может остаться в стороне. А когда и у него над головой начинают свистеть пули, убеждается, что затеянное им расследование, а точнее, его скорейшее завершение – это единственный способ остаться в живых.
Мастер детективной интриги, король неожиданных сюжетных поворотов, потрясающий знаток человеческих душ, эксперт самых хитроумных полицейских уловок и даже… тонкий ценитель экзотической кухни. Пожалуй, набора этих достоинств с лихвой хватило бы на добрый десяток авторов детективных историй. Но самое поразительное заключается в том, что все эти качества характеризуют одного замечательного писателя. Первые же страницы знаменитого романа «Это не мое дело» послужат пропуском в мир, полный невероятных приключений и страшных тайн, – мир книг Джеймса Хедли Чейза, в котором никому еще не было скучно.
Тюрьма не лишила Фрэнка Моргана любви к легким деньгам. На этот раз вор собрался оставить без зарплаты сотрудников научного учреждения. И вот, вместе с первоклассными помощниками, он начал отрабатывать «аварию» на маршруте броневика с миллионной начинкой…