Клон - [10]

— Объезжай.

— Не получится. Тут узел жэдэ и развязки.

— Тогда на полной скорости через поселок и выйди на связь, говори, что подъезжаешь… куда там?

— Ну… скажем, к Прогонному. Это на пути к аэродрому.

— Вот и хорошо.

— А почему они ближе не подъехали?

— Они же знают, что тут я.

— А оружие у вас есть?

— Вот не успел из дома прихватить.

— Вы из ФСБ?

— Ага, — скромно соврал Старков.

— А ваши-то чего?

— Да не успеет никто мне помочь. Тут чеченов полный район.

— Как полный? Мы паспортный режим отслеживаем.

— Ты, наверное, работой ошибся, парень.

— Вам виднее, — помрачнел лейтенант.

Они промчались через железнодорожный поселок и вылетели на шоссе.

— Дальше не наш район.

— Тем лучше. Чужой район, чужая машина, больше непонятного и необъяснимого.

— «Урал-шесть», «Урал-шесть» — где же вы? Бобков?

— Товарищ капитан, у меня движок грохнулся. Я же говорил Бухалаеву, что кольца нужно менять.

— Где вы, Бобков?

— В пяти километрах правее Вырино.

— Как тебя туда занесло?

— Можно я потом доложу? Нас на прицепе везли.

— Я тебя дам прицеп. Товарищ с тобой?

— Все в ажуре. Забрали чекиста. Жив-здоров.

— Никуда не уходите. Сейчас буду сам.

— Есть.

— Молодец. Я похлопочу, чтоб тебя медалью наградили.

— Да меня с работы теперь выгонят.

— Ты лучше на работу свою не ходи дня три. Спрячься.

— Если жить хочу?

— Вот именно.

Когда показались окраины большого города с высотными домами, Старков попросил летеху остановиться на остановке троллейбуса.

— Как тебя звать-то?

— Иваном.

— Ну спасибо, Ваня. По гроб не забуду.

— Мне-то что делать?

— Расскажи, как все было. Ничего тебе не будет. Вот увидишь. Моя фирма заступится.

— А сейчас?

— Оставь машину где-нибудь, позвони в райотдел, чтоб забрали, сам спрячься. Пойдешь сегодня к своим — беду накличешь.

— Ну прощайте.

— Прощай, парень.

В аэропорт он, естественно, не поехал. Выпил бутылку пива в три глотка, прямо у ларька, посидел на скамеечке.

И… решил вернуться туда… где причины и следствия. Где концы, которые в воду.

А потом победителей судить не будут. Или судить будет некого.

Поездами, самолетами, автотранспортом и прочими легальными и комфортными способами ему до гор этих и равнин не добраться. Отловят и вернут. Решение пришло как-то сразу. Улетал он с Северного, на военно-транспортном. Экипаж Калинова. Здесь аэродром Чкаловский. Там его никак не ждут, а добраться до самолета можно. В прошлый раз провели с особым почетом и скрытностью. Калинов челночит через день. Шанс есть.

До Москвы добирался электричками. Там не удержался, позвонил на квартиру человека, которому не мог не доверять.

— Славка! С тобой все в порядке?

— Со мной-то все. А как теперь быть? Сдали меня? — осторожно сложил слова в фразу. Сейчас каждая запятая была свинцовая, как пуля в «калаше». Расстрельные сейчас были знаки препинания.

— Мы сейчас разбираемся. Так что брат… ты откуда звонишь?

— Я неподалеку.

— Куда сейчас?

— Домой, — соврал Старков.

— В каком смысле?

— В профилакторий.

— Давай. Тебе отлежаться нужно. Куда машину прислать?

— К метро «Таганская», через час.

— Ты что? Мне, что ли, не веришь?

— Этого быть не может в принципе. Там лейтенант мне помог. Отмажьте парня. Иваном звать.

— Да не помогу я ему.

— Почему?

— Из «мухи» расстреляли машину. Только тебя в ней уже не было.

— Жаль.

— Ты мне не нравишься.

— Я сам себе не нравлюсь. Ну, до скорого, Михалыч.

И отключил трубку.

На аэродроме все прошло блестяще. Ему повезло, и Калинов оказался под парами. Его самолет вылетал в ноль часов ноль минут. Пройти на летное поле удалось без лишних вопросов, и в воздухе, сидя в салоне, посреди ящиков с совершенно необходимыми сейчас нашим вещами, наблюдая, как сопровождающие прапорщики гоняют по кругу флягу, роются в банках с тушенкой, он протянул руку, и ему дали отхлебнуть спирта, градусов шестидесяти. Потом протянули краюшку, намазанную свиным мясом, потом уснул ненадолго, потом увидел в иллюминаторы предгорья Кавказа. Он возвращался вопреки всем правилам и уставам.

Рано утром на попутном «уазике» он добрался до последнего нашего блока и вышел.

Первый чеченский пост находился в пяти километрах, а сейчас он шел по нейтральной полосе. Здесь нужно было опасаться растяжек. А они гораздо проще, чем люди.

Из допроса наемника Старкова Вячеслава

«— Где проживали в Алма-Ате?

— В „Орбите“.

— Это что?

— Микрорайон.

— Улица?

— Правды.

— Ну вот и чудненько. Номер дома?

— Шесть.

— Берите авторучку, лист бумаги, рисуйте.

— Что?

— Микрорайон. С чем пересекается улица Правды?

— Мельникайте, Саина.

— Река далеко?

— Большая Алмаатинка. Параллельно Навои. У меня этаж десятый был. Я ее из окна видел.

— Что еще было поблизости?

— Микрорайоны с номерами. Как в Самаре.

— А кинотеатр какой поближе?

— „Мир“. На Дежнева, 23.

— Дверь у тебя какого цвета?

— Дверь у меня была обита коричневым дерматином. Звонок — птичья трель».

Срочно. Конфиденциально

Ранее был осужден (условно) за хранение огнестрельного оружия. Пальцевые отпечатки идентичны дактокартам хранения в центральной картотеке МВД. Показания проверяемого вами Старкова по Алма-Ате, Самаре, Тарту, Йыхви и Кохтла-Ярве проверены по линии МВД. Фотографии Старкова соответствуют найденным по прежним местам пребывания и проживания и находящимся в личных делах и архивах. Старков действительно является тем, за кого себя выдает. Связей в преступном мире не выявлено. По местам службы и работы характеризовался положительно, за исключением фирмы «Сигма». Во время службы в Тартуском гарнизоне, по имеющимся данным, был лично знаком с Джохаром Дудаевым, неоднократно бывал у него на квартире.