Клокотала Украина - [9]
Ярина сидела, все еще завороженная рассказом отца. Верига посмотрел на нее и залюбовался. Случись казак — девка уже в самой поре, а за гречкосея негоже такую казачку выдавать. Тогда бы вместе с зятем — на Сечь. Гей, море, играй, море, играй! На душе у Вериги стало сладко и привольно.
Слушай, Кирило, чую на себе вину, будь теперь и ты мне побратимом: вот тебе пристанище, и хата, и хлеба кусок. Я при людях говорю тебе, Кирило!
Кобзарь закивал головой.
— Благодарю на слове, пане добродию. Божьему человеку где горбок, там и домок, а вот люду православному негде голову приклонить. Как у Маслова Става отобрали у казацкой старшины пушки и клейноды, так еще хуже, чем при турецкой неволе, стало: выписчиков сделали посполитыми, а посполитым по четыре, по шесть дней на неделе барщину отбывать; людей от веры православной в унию загоняют, а церкви в аренду сдают.
— Правду кобзарь говорит, — зашумели на лавке. — Истинное слово: уже в Немирове церковь под унию забрали.
— Да чтоб я ходил кланяться рендарю, — сказал Мусий Шпичка, — да еще и дудек [Дудек – польская монета] платил за то, что разрешит ребенка окрестить?..
— А будете сидеть да молчать, так и придется платить, — продолжал кобзарь. — Поляки хотят искоренить Украину, земли забрать, церкви отдать под унию...
— Отрыгнет им земля народную кровь.
— Отрыгнет. Слышу, как гудит уже землица...
Воцарилась тишина. Казалось, все прислушивались...
Наконец Ярина сказала просительно:
— Сыграйте, дедушка!
Кобзарь взял со скамейки кобзу, тронул руками струны и под их говорок, словно про себя, промолвил в раздумье:
— Ой, загудит земля от тысячи и еще тысячи ног! — Потом резко вскинул голову, так что чуб рассыпался по лбу, лицо его заострилось.
Струны уже рокотали, но густой бас покрыл их рокот:
— Будет еще братцы...
...Будет вечно слава,
Будет с казаками,
Будет с друзьями,
Будет с рыцарями,
Будет с добрыми молодцами.
От слов этих защекотало в горле Вериги. Увлажненными глазами он обвел хату. Хлопцы у порога зашевелились, потихоньку заговорили между собой.
— Чего загоготали, ровно гуси! — прикрикнул на них Гаврило. — Человек беду вещает, а вы радуетесь. Лихо б ее задавило, ту войну! Перехватишь или недохватишь — все волкам пожива.
— А сами, вишь, и волков не побоялись, когда пробирались на край крещеного света, — сказал Гордий Недорезанный, с искалеченной рукой и кривым глазом. — Да что там волк! Зверь с голоду нападает — его головешкой можно отогнать, а вот с татарином повстречаешься — на аркане будет гнать до самого до Перекопа. И все равно народ в степь подается.
— Земли тут не мерены, не паханы, — отозвался Гаврило.
— Были и там земли тучные, хлеба богатые. Нет, все-таки воля зовет человека.
Гаврило и сам потому оказался на хуторе Пятигоры, но не любил, чтобы младшие учили его уму-разуму. Не зная, что ответить Гордию, он только махнул рукой.
— Сегодня воля — завтра неволя. Нет, вижу-таки, не знали покоя деды, и дети наши не будут его знать!
— На том наша сила и слава держится, — сказал Верига, — а то бы давно уже либо турком, либо поляком назывался.
Христя пригласила гостей к столу. На нем уже дымилась гречневая каша со шкварками, стояла колбаса с чесноком, кендюх [Кендюх – коровий или бараний желудок] и коржи с маком.
Верига, налив из круглого кумана [Куман, куманец – кувшин для вина] добрую кружку калгановки [Калгановка – водка настоенная на корне калгана], сказал:
— Мы еще своей пользуемся, а уже где паны-ляхи стали, там и водку гнать запрещено. Пью за то, чтобы нога пана никогда сюда не ступала, чтобы дети их здесь солнца не видели, чтобы скот у них не плодился и трава чтоб не росла, где ступит нога постылого. — Поднял кружку и поклонился кобзарю.
— Не только здесь, но и по всей Украине, — добавил Кладинога. — Да будет так!
IV
В последних числах июня, перед самыми жнивами, установилась хорошая погода. Легкие облачка, как перышки, проплывали в голубой вышине. Черными крестиками висели в небе ястребы, чайки с печальным плачем проносились над волнами седого ковыля, и над безбрежной степью струилось марево. Казалось, из прозрачного озера подымались в этом мареве зеленые холмы, покрытые душистым чебрецом, дикой морковью и столистником.
На хуторе Пятигоры стояла сонная тишина. В раскаленном воздухе только звенели комары, да над зеркалом пруда порой всплескивалась рыба, по воде расходились тугие круги. Потревожив розовые облачка, потонувшие в воде, они замирали под густыми вербами.
В этой тишине вдруг раздался лай собак, почти тотчас показалась свора сухоребрых борзых, за которой ковылял тощий казак. Собаки с высунутыми красными языками, почуяв воду, изо всех сил потянули к пруду. Покрытый пылью человек, спотыкаясь, едва поспевал за ними.
На берегу он упал на траву, устало вытер потное лицо рукавом серой от пыли рубахи и, глянув на сбитые постолы [Постолы – род обуви из сыромятной кожи], сокрушенно покачал головой. На вид ему было лет за тридцать. Давно не бритые щеки его покрывала бесцветная щетина, а под хрящеватым носом, как клочья соломы, свисали длинные усы. Казацкая шапка-кабардинка, накинутый на плечи жупан, рубаха и штаны были ветхие и рваные. Через плечо висел кошель, а у пояса — кисет с табаком и кресалом.
В однотомник известного украинского писателя Петра Панча (1891—1978) вошли повести: «Голубые эшелоны», «Александр Пархоменко», «Повесть наших дней», ярко рисующие картины гражданской войны на Украине, и новеллы из книги воспоминаний «На калиновом мосту», удостоенной в 1966 году Государственной премии УССР им. Т. Г. Шевченко.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Роман «Истоки» Г. И. Коновалова удостоен Государственной премии РСФСР им. М. Горького. Это – большое многоплановое произведение о том, как героическим трудом советских людей, их беспримерным военным подвигом в период Великой Отечественной войны была завоевана победа над германским фашизмом.В центре внимания писателя – судьба династии потомственных сталеваров Крупновых. Перед войной одни из них варят сталь на одном из заводов в Сталинграде, другие работают в Наркомате тяжелой промышленности, директорствуют на крупнейших предприятиях страны, третьи находятся на дипломатической работе за рубежом.
Роман воскрешает суровое и величественное время, когда советские воины грудью заслонили Родину от смертельной опасности.Писатель пристально прослеживает своеобычные судьбы своих героев. Действие романа развивается на Смоленщине, в Белоруссии.
Роман посвящен завершающему этапу гражданской войны — прославленным в песнях боям у Каховки, легендарному штурму Перекопа. В нем убедительно и ярко показана руководящая роль Коммунистической партии в организации защиты завоеваний Октября, боевое единство украинского, русского и других народов в борьбе с врагами.В романе наряду с историческими героями гражданской войны (М. В. Фрунзе, Иван Оленчук — крестьянин, проводник красных частей через Сиваш, и другие) выведена целая галерея простых тружеников и воинов.
В данном произведении показан мир глазами офицера, которому предстоит на практике учиться воевать вместе со своими подчинёнными. Быть беспощадным к людям, давшим слабину, или уметь прощать? Бездумно подчиняться приказам или постараться сохранить жизни людей? Сражаться насмерть или биться, чтобы жить? Читателю предстоит увидеть небольшой промежуток времени, за который очень сильно изменился взгляд на войну сначала небольшой группы людей, а впоследствии - всей армии.