Клок-Данс - [47]

Уилла выключила мотор и шумно выдохнула. Потом встряхнулась, взяла сумочку и вылезла из машины. И даже не забыла накормить счетчик.

Она пошла к кафе, и тут с ней случился казус. Вдалеке Уилла заметила светловолосого мужчину в брюках хаки и рубашке с короткими рукавами, шагавшего ей навстречу. Сперва она только скользнула по нему взглядом, но потом что-то в его походке вразвалочку показалось знакомым. Уилла встала как вкопанная. Господи, это же Шон! Родной ее мальчик, которому уже стукнуло тридцать восемь. Похоже, здесь он себя чувствовал как дома. Рядом с ним шла тощая блондинка в сарафане в горошек. Увидев мать, Шон ухмыльнулся и вскинул руку. Он вовсе не обомлел, как Уилла.

– Привет, мам. – Сын чмокнул ее в щеку и кивнул на свою спутницу: – Это Элисса.

– Здравствуйте, миссис Брендан. – Женщина протянула руку.

– Просто Уилла. – Она пожала холодную ладонь с тонкими длинными пальцами. Элисса казалась лет на десять моложе Шона. Сарафан исключал платочек в рукаве, но наброшенный на плечи кардиган создавал, по мнению Уиллы, тот же эффект цацы.

– Ну что, идем? – Через стеклянную дверь Шон первым вошел в небольшой, уже почти заполненный зал и сказал администраторше: – Столик на шесть часов для Макинтайра.

Уиллу опять кольнуло странное чувство – ведь некогда это была и ее фамилия.

Их провели к угловому столику. Шон и Элисса сели рядом, Уилла – напротив них, положив сумочку на свободный стул, а сцепленные руки на колени.

– Ну что ж, дорога оказалась не такой уж страшной, – сказала она.

– Вот видишь, – ответил Шон и пояснил для Элиссы: – Мама не особо любит садиться за руль.

Та сочувственно причмокнула.

– Кое-кто из старых подруг удивляется, что у нее вообще есть права.

– Ладно тебе, не выдумывай, – сказала Уилла, вновь почувствовав себя в роли нескладной мамаши, какую ей отводили сыновья-подростки. – Элисса, вы родом из Балтимора?

– Нет, сюда я переехала не так давно. Вообще-то я из Нью-Йорка.

Однако нью-йоркский выговор в ее речи не слышался. Все слова она произносила очень внятно, усиленно артикулируя маленьким ртом с ярко-красными, четко очерченными губами. (Шерил непременно спросила бы, пользуется ли Элисса контурным карандашом.) А вот рукава наброшенного на плечи кардигана были завязаны весьма небрежно, что предостерегало ее от резких движений.

Уилла уже скучала по Денизе.

Официантка принесла меню – слегка захватанные кремовые папки с кисточками.

– Мам, рекомендую крабовое суфле, – сказал Шон.

– А, ну да, суфле, – откликнулась Уилла.

– Вина выпьешь?

– Наверное, не стоит, раз я за рулем. Лучше чаю со льдом.

– А мы, пожалуй, возьмем бутылку «Пино Гриджио», – заказал Шон.

– Вы довольны своим приездом, Уилла? – спросила Элисса.

Шон обсуждал с официанткой достоинства вин, а Уилла, завороженная собственным чадом, восхищенно разглядывала его профиль: какой у него чудный прямой нос! какие очаровательные короткие светлые ресницы! С трудом оторвавшись от созерцания сына, она ответила:

– Да, вполне.

– В Денизу стреляли! Уму непостижимо! – сказала Элисса. – Преступника нашли?

– Нет, и, кажется, уже бросили искать.

Удивительно, что она так запросто говорит о Денизе, подумала Уилла. И как они могли дружить, если одна – вещь в себе, а другая – душа нараспашку?

Шон закончил диалог с официанткой и включился в беседу:

– А по-моему, вполне постижимо. Не забывай, что это не самый благополучный район.

– Нет, там я не чувствую никакой опасности, – сказала Уилла. – По вечерам совершенно спокойно гуляю с собакой.

– Твое мнение еще может измениться. Ты посмотри, кто там живет! Отморозок на мотоцикле, опустившийся сыщик, бывший врач, у которого куча неимущих пациентов…

Он не прав, подумала Уилла. Они не такие. Даже если такие, в них еще много другого. Но спорить не стала и сменила тему:

– Как дела на работе, милый? Все в порядке?

– Что? А, да.

Уилла не знала точно, чем занимается сын. Впрочем, так же было и с его отцом.

– Ты здесь обосновался насовсем? – спросила она.

– Наверное, – сказал Шон и углубился в меню.

– А вы, Элисса, работаете?

– Да, я агент фирмы по оформлению окон.

– Как интересно!

– Тут требуется чувство цвета и чувство стиля. Не говоря уже о такте. Вы не представляете, что люди хотят видеть на своих окнах.

– Могу вообразить, – сказала Уилла.

Официантка подала напитки и приготовилась взять заказ. Шон и Уилла выбрали крабовое суфле (он – с картошкой фри, она – с шинкованной капустой), Элисса – куриное филе под острым соусом (но без острого соуса) и салат (но чтоб приправа на краю тарелки). Уилла надеялась, что все закажут и суп и тогда ужин продлится, однако Шон и Элисса от первого отказались.

После ухода официантки повисла долгая пауза; вся их компания наблюдала за капризным малышом, который улегся под соседний столик, сложив руки на груди.

– Ну перестань, Джорджи, – упрашивала его мать. – Не надо, милый…

– Жаль, с нами нет Питера, – наконец сказала Уилла.

– Я тоже огорчилась, – подхватила Элисса. – Было бы приятно познакомиться.

– Его позвали дела. Шон знает, как с ним это бывает.

– Я думал, он на пенсии, – сказал Шон.

– Да, верно, однако с фирмой не порывает.

– Кто бы сомневался. – Шон повернулся к подруге: – Мы с братом называем его «нескончаемым подарком».