Клинок Тишалла - [259]

Однако синий луч выдал месторасположение противника, и солдаты получили первую мишень.

Ответом их стал слитны залп нескольких десятков автоматов «хеклер-кольт» MPAR-12. Оружие это, лишенное даже компьютерного прицела, устарело на полтора столетия, и в каждом из сдвоенных магазинов содержалось лишь по шестнадцать картриджей, но поскольку каждый картридж представлял собой стопку из восьми унитарных безгильзовых патронов калибра 5,52 мм, и отстреливался за десятую долю секунды, хватило и одного залпа.

Стоявший на Рыцарском мосту монах, чья колдовская сила оцепенила речные воды, неосторожно высунулся из-за парапета. Тело его от макушки до пояса превратилось в фонтан кровавых брызг и костяной муки, ноги полетели в разные стороны. Взрыв посоха выломал кусок ограды в бильярдный стол размером; теплый лед растаял, и река потекла как прежде.

Не успела ведущая лодка второй связки достичь берега, как незримая длань вздернула ее в небо. Чародей и большая часть солдат успели выпрыгнуть, но несколько несчастных запутались в нейлоновой сетке багажных карманов, покрывавших борта лодок изнутри, или по глупости своей вцепились в нее сами – их на сотни ярдов взметнуло в ночное небо.

Когда лодки, все еще связанные, рухнули вниз, соединявший их канат зацепился за один из зубцов крепостной стены. Словно языки гигантского каменного колокола, лодки ударялись о стену, размазывая по ней тех, кто не успел выпасть. Отцепившиеся валились с небес, чтобы разбиться о булыжник улиц; иные падали на крыши или в ветви горящих деревьев.

Чары телекинеза, опутавшие лодки, были невидимы для людских глаз, но впавшему в транс чародею они представлялись яростным пламенем, потоком Силы, которую вливал в алмазные пальцы великанской длани ее создатель, спрятавшийся за углом амбара монах. Трое уцелевших артанских колдунов указали его местонахождение разом, и миг спустя в этом месте пересеклись три расширяющиеся сферы, состоящие из нескольких тысяч бритвенно-острых игл, составлявших боевую часть гранаты противопехотной РГ-2253А. Три такие гранаты взорвались одновременно на высоте ровно трех с половиной метров.

В том, что осталось от монаха, признать человеческие остатки было положительно невозможно.

Остальные тройки достигли пристани, и семьдесят автоматчиков рассыпались между горящими деревьями – последними остатками захлестнувшей город противоестественной поросли, уцелевшими в эпицентре пожара. Тех, кто упал в реку, оставили выплывать как могут: они представляли собою соблазнительные цели для нападавших, но теперь всякий раз, как те пользовались магией, их можно было засечь и уничтожить.

Бауэровская рота методично и старательно зачистил пристань. Полицейские не торопились особенно. Они, в отличие от своих противников, знали, что их отряд вступил в Анхану первым из 82-го стрелкового батальона, но отнюдь не последним. В их боевую задачу входило оценить силу сопротивления и вызвать огонь из засады на себя, и они ее выполнили.

Уцелевшие монахи отступали по одному, переулками и дворами пробираясь к Залу суда, убивая автоматчиков при каждом удобном случае. Они тоже выполнили свою задачу.

2

Первые столкновения между горожанами и наступающими колоннами 82-го подразделения социальной полиции по разгону демонстраций завершались большой кровью. На улицах стоял такой гам, что даже команды и ругань добровольцев на превосходном западном наречии оставались незамеченными, и рота за ротой вынуждены были прибегнуть к невербальным способам расчистить себе дорогу.

На Земле очередь из автомата, выпущенная поверх голов, дальнейших объяснений не требует, но жители Анханы, непривычные к огнестрельному оружию на химической взрывчатке, не научились бояться громкого, но вроде бы безвредного шума и вспышек на концах похожих на сломанные арбалеты жезлов. Социальная полиция преподала им наглядный урок, чуть опустив прицел.

Но каждый урок врезался в сознание лишь тем, кто мог увидать, как хлещет кровь из оторванных рук и пробитых тел, и уловить вонь разорванных кишок. Поэтому по мере продвижения вперед соцполицейским приходилось регулярно повторять урок. На мостовых и в сточных канавах мешались кровь и нафта, алое и черное, прочерчивая фрактальные фигуры турбулентности.

Кто-то из добровольцев предложил воспользоваться шумовыми гранатами. Толку оказалось больше; не только потому, что взрывная волна напоминала чародейские огневые шары, чтобы пробудить страх в напуганных ведовством горожанах, но и потому, что грохот и вспышки пробуждали инстинктивную реакцию напуганной обезьяны: бежать и прятаться.

После этого 82-й батальон начал продвигаться быстрее.

Роты сходились, следуя за проводниками-чародеями. Каждый из них нес с собой устройство наведения: хрустальный шар или гадальный жезл, рунный посох или серебряный нож, иглу на балансире или маятник из хрусталя, меди, золота или железа.

Некоторые из этих устройств были настолько чувствительны, что могли проследить путь Косалла от самых гор; иные – до такой степени, что пытались указать местоположение всякой руки, что когда-либо дотрагивалась до его рукояти. Их настраивали, гасили и настраивали снова, чтобы исключить влияние разгромленной баржи, на которой везли меч, и камней на речном дне, где он покоился, и обезглавленного трупа того, кто владел когда-то клинком, захороненного на земле горшечника к юго-западу от Успенского собора.